Как хоронили древние славяне язычники. Каковы представления родноверов о жизни после смерти? Как хоронили на Руси? Верили ли Славяне в реинкорнацию? «Плохая» вода, крапива и металлические предметы

Обряд похорон у древних славян имел две важные цели: создать связь между живыми людьми и мертвыми, правильно снарядить покойника в долгий путь в царство мертвых. В современных погребальных обрядах сохранилось много древних традиций того времени.

Прежде всего, у древних славян существовало два способа погребения: кремация и закапывание в землю. Богатых и обеспеченных людей сжигали, бедных и менее обеспеченных хоронили в земле.

Наши предки являлись язычниками и огнепоклонниками, следовательно, в большинстве обрядов горел костер. Похороны и поминки не были исключением. На похоронах всегда присутствовал огонь (даже при погребении в землю горел прощальный костер), а на поминках зажигалось пламя в память об усопшем.

Обрядовая кремация у славян

Сам процесс кремации всегда проводился на закате солнца, для того, чтобы душа умершего последовала за солнцем в загробный мир. Если дым поднимался столбом к небу, считалось, что сам бог Сварог спускался за душой покойного, и она отправлялась в путь в царство мертвых.

Существовало несколько видов кремации. Чаще всего людей кремировали в лодках. Существовало поверье, что душа умершего должна пересечь реку, чтобы попасть в иной мир. Саму лодку ставили кормой к закату. В нее клали сучья и сено, чтобы пламя наверняка загорелось. Туда же клали вещи, необходимые умершему в загробной жизни: амулеты, обереги и поминальную пищу. Лодку поджигал волхв или старейшина. Вместе с покойником сжигали и его домашних любимцев. Если таковых не было, то сжигали его домашних животных, например, курицу или гуся.

Умерших также кремировали на костре. Но прежде, чем провести похороны , проводился долгий обряд прощания. При любом складе событий усопшего умывали и одевали в самую чистую и дорогую одежду. Затем его клали на стол либо лавку, складывая руки на груди, и укрывали белым холстом. Все зеркала снимали или укрывали полотенцами, для того, чтобы покойник не забирал души живых с собой. Наши предки верили, что если этого не сделать, то в семью скоро вернется смерть. Входные двери никогда не закрывали, ведь если душа, не поймет, как выйти из дома, может привязаться к этому месту на протяжении трех лет. К правой руке обязательно привязывалась медная проволока, ведущая в сосуд с землей, для связи с землей-родителем. Считалось, что так тело сохранялось намного дольше. После всех приготовлений жрец в течение трех дней читал молитву. В это время родственникам запрещалось находиться в одной комнате с усопшим. После того прочтения молитв жрецу дарили рушник (льняное полотенце) с псалтырью внутри.

Выносили умершего только ногами вперед - будто он сам выходит из дома. Близкие родственники никогда не шли впереди покойного и не несли гроб.

После сжигания прах собирали в специальную урну (домовину), а несгоревшие части тела разбрасывали по местности. Затем проводилась страва - своеобразный поминальный пир. На страве всегда подавали кутью. Весь этот обряд обычно проводился в пятницу, которая называлась «Мокоши».

Деревянные гробницы домовины
в городе мертвых

Домовина раньше представляла собой деревянный столб полтора-два метра высотой с маленькой крышей наверху и небольшим оконцем. Столб был полый внутри и без одной стены - для того, чтобы ставить туда подарки после поминок. Затем захоронение засыпали землей, и получался курган.

Домовины захоранивались в шахматном порядке, для того, чтобы солнце равномерно падало на все столбы, и тень от курганов не мешала друг другу. На территории мертвого города никогда никто не жил. Это было место для военных игрищ или тризны, на тот случай, если усопший был воином. Там же разыгрывались своего рода постановки битв, где участвовал покойник.

Захоронение в землю

Как мы уже говорили, хоронили усопших и в земле. В самые древние времена покойников помещали в могилу в позе эмбриона. Считалось, что этим живые помогал душе быстрее найти новую жизнь. Ведь в материнской утробе малыш находится именно в позе эмбриона. Позднее людей начали хоронить в полный рост, лежа. Так создавалось впечатление, будто человек спит, а душа путешествует отдельно. После крещения Руси положение тела в земле изменилось, голова должна бела «указывать» направление на запад.

Разных людей хоронили по-разному. Например, молодых девушек хоронили скромно, в гроб клали только некоторые украшения. Воинов хоронили вместе с их оружием. Людей преклонного возраста, также как и девушек, хоронили скромно, кладя в гроб только самые любимые вещи. Женщин хоронили со всеми почестями, с огромным количеством украшений и одежды. А когда хоронили человека знатного, с ним хоронили и его слуг (одного или двух). Ремесленников хоронили вместе с их инструментами.

Многое из старых обычаев осталось в современных поминках и похоронах. Например, гроб имеет форму упрощенной лодки, а на поминках часто подают кутью . Некоторые обряды были забыты или упрощены после принятия христианства и в более поздние годы. Например, чтецу больше не дарят полотенце с псалтырью.

С информацией о похоронных бюро и ритуальных агентах предлагаем ознакомиться в разделе Похоронные бюро нашего справочника

Столовую, кафе или ресторан для организации поминального стола вы найдете в разделе Проведение поминок нашего портала

Далеко не все нынешние русские похоронные традиции связаны с православием. Многие из них возникли еще в далекую языческую эпоху.

Явь и Навь

Наши предки – - верили, что существуют Явь и Навь. Явью назывался материальный мир, а Навью – мир потусторонний. В первом мире обитали живые, во втором – мертвые. Считалось, что именно туда уходят души после смерти. Попасть в Навь можно было, перебравшись по Калинову мосту через реку Смородину. Впрочем, туда можно было перебраться и вплавь.

В Древней славянской Руси усопших чаще кремировали. Считалось, что так душа скорее попадет на небо. В землю покойников зарывали только в степных районах, где отсутствовал лес, необходимый для сооружения погребальных костров. Если человек умирал в море, останки бросали в воду.

Подготовка к похоронам

Сразу после кончины славяне обмывали покойника и переодевали в чистую одежду, затем клали на лавку лицом к кумирам – изображениям языческих божеств (в христианскую эпоху их место занял «красный угол» с иконами). Тело укрывали белым холстом, а руки складывали на груди. Если в доме были зерцала (предшественники зеркал из меди или бронзы), их закрывали темной тканью, чтобы мертвец не забрал с собой на тот свет души других домочадцев. Пока усопший находился в доме, дверей не запирали, чтобы душа могла свободно входить и выходить – иначе, по поверью, она могла до трех лет оставаться привязанной к этому месту и беспокоить живых.

Руки и ноги покойному связывали тонкими веревочками. Снимать их полагалось перед сожжением. К среднему пальцу правой руки привязывали медную проволоку, другой конец которой был опущен в сосуд, наполненный землей. Это делалось одновременно для того, чтобы поддержать связь с Матерью-Землей, и чтобы тело дольше сохранялось. Глаза усопшему закрывали медными или серебряными монетами – чтобы ни на кого не глядел и никого больше не забрал с собой. Кроме того, считалось, что эти монеты потом станут платой за переправу в царство мертвых. Возле лица клали зеркальце и легкое перышко.

Затем все родные и близкие выходили из комнаты и уступали место волхву, который три дня читал над покойником. На третий день родственники прощались с усопшим, и его выносили из жилища ногами вперед. Перед тем как возложить тело на костер, уже приготовленный из дров и хвороста, близкие целовали усопшего в чело.

Обряд захоронения

После того как останки обращались в прах, его обычно помещали в горшок или кувшин, аналог современной погребальной урны. В центре будущего ставили столб, на вершине которого находилась площадка с четырьмя столбами. Между ними и размещали домовину. Внизу под площадкой складывали различные вещи и утварь, который умерший «забирал» с собой в загробный мир. Если это был мужчина, то вместе с ним клали оружие, конскую сбрую. Если женщина – клали серпы, посуду и даже зерно.

Сверху все накрывали погребальным платом и вручную засыпали землей, при этом каждый присутствующий должен был кинуть горсть земли. Наверху кургана помещали поминальный камень – то, что сегодня называется надгробием. Некоторые курганы были семейными: площадку под домовину в них делали большего размера, а также строили из бревен проход вовнутрь.

Поминальное пиршество – тризну – устраивали тут же, на кладбище. Кладбища у славян обычно размещались за рекой. Курганы располагали в шахматном порядке на расстоянии трех саженей друг от друга, так, чтобы на все падал солнечный свет, а тень от одного кургана на восходе и закате не падала на соседние. Это было связано с культом Ярилы – бога Солнца.

В редких случаях останки сжигали в лодке (ладье), которую пускали плыть по реке. Так поступали только с мертвецами из знатных родов. Кстати, по мнению историков, гроб символизирует ладью, в которой душа переправляется на тот свет.

Поминальные традиции

Душа в представлении наших предков являлась вполне материальной субстанцией: она могла есть, пить, двигаться. Поэтому еще в возник обычай «угощать» покойников. Для этого был установлен специальный «навий» день. В словаре В.И. Даля говорится: «Навь это день поминовения предков. В южной Руси понедельник, в средней и северной - вторник на Фоминой». В некоторых регионах в поминальные дни оставляли кушанья на столах, чтобы усопшие «подкрепились». В Витебской губернии клали на стол «для покойных» по ложке каждого блюда, что подавалось живым – это называлось «дзедоу». В Оленецком крае для умерших выставляли вино и пиво.

В эпоху христианства мертвые тела стали хоронить исключительно в земле, так как православная церковь не одобряла такой способ погребения: считается, что сожженные останки не подлежат воскрешению после Страшного Суда. После революции вновь стали осуществляться обряды кремации, но и сегодня верующие люди обычно отказываются от такой процедуры.

Почувствовав приближение смерти, старик просил сыновей вывести его в поле. Там он кланялся на все четыре стороны: "Мать сырая Земля, прости и прими! И ты, вольный свет-батюшка, прости, коли обидел..." Человек, готовящийся принять смерть, составлял завещание, приводил в порядок свои дела, отдавал долги, распределял состояние. Перед смертью делал какие-нибудь добрые дела: раздавал милостыню, выделял деньги на строительство храмов или дарил какие-то суммы богоугодным заведениям - больницам, приютам и пр.


Потом ложился на лавку в святом углу, и сыновья разбирали над ним земляную крышу избы, чтобы легче вылетела душа, чтобы не мучила тело, а также - чтобы не вздумала остаться в доме, беспокоить живых.
Издавна принято было считать, что умереть среди своего семейства ("в своей постели"), прожив долгую, достойную жизнь, - это небесная благодать для человека. И наши предки верили, что если человек умирал быстро, легко, то душа его непременно попадала в рай. Если же тяжело мучился перед смертью, значит грехи его велики и не миновать ему ада. Считалось также, что тяжело умирают колдуны и ведьмы, если не имеют возможности передать кому-то свои знания.
Чувствуя приближение смерти, люди призывали к себе священника для исповеди. После исповеди прощались с родными, давали наказы, благословляли, "приказывали долго жить".
Среди приверженцев старой веры, напротив, считалось тяжким грехом исповедоваться у православного священника. Покаяние возможно было приносить только перед своим наставником. Случалось, что наиболее убежденные староверы уходили перед смертью из деревни и умирали где-нибудь в полном одиночестве, зачастую уморив себя голодом.
В старину в деревнях считалось, что умирать легче всего на полу, куда стелили солому, а позже - полотно. Собравшиеся вокруг родственники молча соболезновали умирающему. Громко разговаривать возле него было нельзя. Если человек мучился, старались помочь душе отлететь, открывали дверь, окно, печную трубу, ломали конек на крыше или просто поднимали верхнюю слегу на крыше дома.
Когда наступала смерть, родственники начинали громко причитать и плакать. Считалось, только что отлетевшая от тела душа находится еще в доме, рядом. Если покойный будет оплакан ("обвыт") надлежащим образом, то и душе его будет покойнее и он не станет позже беспокоить живых в видениях, думах и наяву.

Ранняя форма погребений древних славян - погребение трупа в скрюченном виде, то есть в положении зародыша, - связана с идеей реинкарнации, перевоплощения умершего, его второго рождения на земле, перехода его жизненной силы (души) в одно из живых существ.
На рубеже бронзового и железного веков возникает способ погребения умерших уже в распрямленном виде.


Затем появилась кремация - сожжение трупа на погребальном костре. Этот ритуал также был связан с представлением о неистребимости жизненной силы. Новым было представление о местожительстве невидимых душ - небе, куда души попадали с дымом погребального костра. Прах сожженного покойника хоронили в земле, помещая его в урны-горшки или просто в ямы. Первоначально над каждой могилой строилось надмогильное сооружение в форме жилого дома, домовина. Именно отсюда берет начало обычай (в частности, у старообрядцев) делать над могильным крестом навершие, похожее на двускатную крышу.
В середине первого тысячелетия обряд захоронения погребальных урн сменился захоронением в курганах - "могылах".
После крещения Руси в X веке русские переходят к захоронению умерших в земле в гробах из досок или выдолбленных колодах, которые также получили название домовин.
Языческие обычаи изживались медленно. Только с XII века в славянских деревенских могилах появляются христианские символы (крестики, иконки). Разведение ритуальных костров на кладбищах, символизирующих сожжение трупа, сохранялось кое-где вплоть до XIX века, а вложение в гроб предметов, которые якобы пригодятся покойному на том свете, случается и до сих пор.

Православные похороны не несут отпечатка трагедии случившегося. Наоборот, это в большой степени радость от надежды на то, что душа умершего благочестивого человека попадет в рай, предстанет перед Богом и будет молиться там за оставшихся на земле.
В житейском же представлении смерть, безвозвратная потеря близкого и любимого человека, всегда и вполне естественно является горем, требующим своего выражения в плаче и причитаниях. В старину для придания похоронам торжественно-печальною характера существовала даже профессия плакальщиц.
Как долг первой необходимости рассматривалось присутствие в момент смерти у постели больного близких родственников. По народным поверьям, при последнем вздохе человека - испускании духа - душа расстается с телом и происходит борьба за душу между нечистой силой и ангелом, посланным Богом за душой умирающего. Предсмертные страдания объяснялись не тяжестью болезни, а тем, что умирающего в последние минуты мучает нечистая сила (черт, дьявол), она будто бы не отдает душу ангелу. Стараясь облегчить путь души к Богу, вкладывали в руку умирающему свечу, кадили вокруг него ладаном.
Хорошей считалась смерть на Пасху, в день Христова воскресения, когда, по поверьям, открыты райские двери по аналогии с царскими вратами в храме. Легкая смерть расценивалась в народе как награда за благочестивую жизнь, трудная - как удел грешников.

В народных обычаях, связанных с похоронами, можно выделить три основных этапа.
Предпогребальные обрядовые действия: подготовка тела умершего к похоронам, омовение, одевание, положение в гроб, ночные бдения у гроба покойного.
Погребальные обряды: вынос тела, отпевание в церкви, дорога на кладбище, прощание с умершим у могилы, погребение гроба с телом в могилу, возвращение родных и близких обратно в дом умершего.
Поминки: после похорон в доме умершего на третий, девятый, двадцатый, сороковой дни, полгода, годовщину после смерти, с заказыванием поминальных треб в церкви, с трапезами и домашними молениями по умершим.
Многие предпогребальные действия имеют древнее ритуальное происхождение. Смерть мыслилась как дорога в загробный мир, а омовение, обряжение покойного и другие действия по подготовке его к похоронам - сборами в дальнюю дорогу.

Омовение имело не только гигиеническую цель, но рассматривалось и как очистительный обряд. По церковному вероучению, умерший должен уйти к Господу с чистой душой и чистым телом. Омовение совершала особая профессиональная категория людей - смывальщики.
Смывальщики. Обмывальщицы, мытницы, умывальники - везде их называют по-разному.
Обмывальщиками чаще становились старые девы и старые вдовцы, уже не "имеющие греха", то есть интимных отношений с людьми противоположного пола. Пожилой возраст обмывальщиков как бы подчеркивал, что умерший в глазах живых становится не только представителем "того света", но теперь уже и предком, принадлежностью прошлого. Мужчину обмывали мужчины, женщину - женщины. Обмыть мертвого всегда считалось богоугодным делом, способствующим прощению грехов.
Девицы, занимавшиеся "собиранием" умерших и чтением над ними Псалтири, носили темную одежду. За труд они получали белье и носильные вещи умершего.
Если не было профессиональных смывальщиков, омовение умерших производили люди, не состоявшие в родстве с умершим. Правда, в некоторых деревнях было принято обмывать тело родственникам того же пола, что и умерший.
Согласно церковному поучению, матери не полагалось обмывать своего умершего ребенка, так как она обязательно будет его оплакивать, а это осуждалось как отступление от веры в бессмертие души. По христианскому вероучению, ребёнка ожидает райская жизнь, и поэтому его смерть не должна оплакиваться. В народе считали, что материнская слеза "жжет ребенка".
В некоторых селах умершего раздевали перед обмыванием, раздирая на нем одежду вдоль тела, а не снимая через голову. При обмывании читали молитву.
Процедура омовения носила ритуальный характер, магическую направленность. Она совершалась на полу у порога избы. Покойника клали на солому ногами к печи.
Обмыть старались очень быстро. Обмывали обычно три человека: "один обмывает, другой посудку держит, третий поддерживает тело". Обмывание, собственно, было похоже на обтирание покойника: тряпочкой, куделькой, ватой или просто тыльной стороной руки водили по умершему сверху вниз. Смазывали глаза, нос, уши, рот, грудь, а также "во всех местах, где суставчики". Обмывали два-три раза теплой водой с мылом из глиняного, обычно нового, горшка.
На атрибуты омовения - горшок, воду, мыло, гребень - переносились свойства мертвеца, его мертвящая сила. От них старались скорее избавиться. Вода, которой мыли покойника, называлась мертвой, ее выливали в угол двора, туда, где нет растений, где не ходят люди, чтобы здоровый человек не мог на нее наступить. Таким же образом поступали с водой, которой мыли посуду после поминок. Глиняные горшки, использующиеся для омовения, выносили в овраг, на край поля, на перекресток дорог, где, как правило, стоял крест, столб, часовня (там их разбивали или просто оставляли). Солому, на которой обмывали, сжигали или бросали в лесу под елочкой, когда везли хоронить. Все это делалось с целью предотвратить возвращение покойника. Эти места считались в народе страшными.
Обмывальщикам после совершения ритуала обязательно нужно было вымыться в бане и переодеться.
Предметами омовения колдуны умело пользовались: "мертвую" воду они использовали для порчи молодоженов. Плотники заколачивали в дверной косяк при постройке дома кусок савана, когда желали беды неугодному им хозяину. Мыло, употреблявшееся для омовения покойника, в домашней медицине применяли с иной целью - подавить, умерить нежелательные явления. Жены подавали его, например, для умывания злым мужьям, чтобы их "злоба замирала", а девушки мыли им руки, чтоб кожа на них не дрябла.
Существовало поверье, что если нечистая сила сумеет подобраться к покойному, то она выкручивает ему руки и ноги. Поэтому староверы, например, перевязывали суставы умершим суровыми нитками, получался крест, и нечистая сила отступала.
Волосы покойному расчесывали гребнем, а иногда щепочкой от гроба. Затем клали их в гроб.

В средневековой России хоронили, как правило, в белом. Это объяснялось не только влиянием христианства, которое связывало этот цвет с духовной, младенческой чистотой христианской души, - душа уходит к Богу такой, какой пришла на землю при рождении. Белый цвет одежды умершего - это натуральный цвет домотканого холста.
В начале XVII века мертвых хоронили в одежде, в которой они ходили: в кафтане, штанах, сапогах, шляпе и другом платье. Если умирал больной, его брали с постели, клали на лавку, омывали тщательно и надевали на него чистую сорочку, полотняные штаны, новые красные сапоги. Обвивали его тело в белое полотно, сделанное в виде рубашки с рукавами, складывали ему крестообразно руки на груди, сшивали полотно у изголовья, также на руках и ногах. И клали его в гроб на носилки. Если это был богатый человек или дворянин, носилки покрывали бархатом или дорогим сукном. Если же это человек не зажиточный или бедняк, носилки покрывали его собственным кафтаном из холста или другой дешевой материи. Так и несли его на кладбище.


Женщин было принято хоронить в платочках: молодых - в светлых, пожилых - в темных. Был обычай одевать девушку, умершую в расцвете молодости, в подвенечный наряд, На похоронах умершей девушки даже имитировали свадебный обряд, пели свадебные и подвенечные песни. Как девушке, так и парню на безымянный палец правой руки надевали обручальное кольцо, между тем как женатому человеку и замужней женщине кольца не надевали.
Способ изготовления погребальной одежды подчеркивал ее предназначенность преисподнему миру. Одежда была как бы не настоящей, а лишь ее заменой, не сшитой, а лишь наметанной. Ее шили обязательно на руках, а не на машинке, нитку закрепляли, держали иголку от себя вперед; иначе покойник опять придет за кем-нибудь в свою семью. Имитированной была и обувь покойника: в кожаной обуви, как правило, не хоронили, а заменяли ее матерчатой. Когда надевали сапоги, железные гвозди из них выдергивали. Онучи, надевавшиеся с лаптями, на ногах обвязывали так, чтобы крест, образуемый шнурками, приходился спереди, а не сзади, как у живых. Таким образом придавалось как бы обратное направление движению умершего, чтобы он не мог вернуться назад в дом.
Когда-то постель умершего и одежду, в которой он умер, клали под куриный насест и держали их там в течение шести недель (пока душа умершего, по поверью, находится дома и нуждается в одежде).
Сейчас обычно вещи, принадлежащие покойному, сжигают или закапывают. А хоронить стараются в новой, еще не носившейся одежде, чтобы душа явилась на тот свет чистой. Многие пожилые люди заранее готовят себе "смертный наряд". Хотя, бывает, что хоронят и в старом - мужчин обычно в темном костюме, рубашке с галстуком, женщин - в платье или юбке с кофтой, как правило, светлых тонов. В качестве обуви обычно используют специальные тапочки (они, как и покрывало, имитирующее саван, входят в комплект похоронных принадлежностей ритуальных бюро).

В старину обмытый и обряженный покойник один или два дня лежал на лавке под образами. Тело клали в гроб только перед выносом из дома. В это время приходили прощаться с ним дальние родственники, знакомые, соседи. Для чтения псалтыря приглашались старушки-читалки, которые, помимо псалмов, исполняли духовные стихи.
Покойного, как и умирающего, ни в коем случае нельзя было оставлять одного. Считалось, что нужно стеречь его от нечистой силы, "от бесов".

При изготовлении гроба полагалось класть в него образовавшиеся стружки. Щепу потом вывозили подальше за село и выбрасывали, а не сжигали, чтобы покойнику не было жарко на том свете. Предпочитали делать гроб из кедра, сосны, только не из осины. В местностях, богатых лесом, старались делать гробы, выдолбленные из ствола дерева.


Гроб соответственно рассматривался как последний дом умершего. Иногда даже делали в гробу застекленные оконца.
Перед тем как положить покойника, гроб обязательно окуривали дымом ладана из кадила. Гробы устилались изнутри чем-нибудь мягким: мягкая обивка, покрытая белым материалом, подушка, покрывало. Дно гроба устилали также листьями березового веника, причем "чистого", т.е. сделанного не в воскресенье. Такими же листьями набивали подушечку под голову. Некоторые пожилые женщины собирают при жизни собственные волосы, чтобы набить ими подушку.

Прежде при положении умершего в гроб принимали меры магической предосторожности. Тело брали не голыми руками, а надевали рукавицы. Избу постоянно окуривали ладаном, сор из избы не выносили, а подметали под гроб, направляя в сторону умершего. Пока готовили гроб, омытого покойника клали на лавку, застеленную соломой, в переднем углу избы так, чтобы его лицо было обращено к иконам. В избе соблюдали тишину и сдержанность.
Согласно правилам православного захоронения, положено класть в гроб мирянину, помимо нательного крестика, образок, венчик на лоб и "рукописание" - написанную или напечатанную молитву, отпускающую грехи, которую вкладывают в правую руку покойника. Затем покойника покрывают белым покрывалом. Гроб разворачивают по солнышку и снова ставят так, чтобы умерший был обращен к иконам ногами. На гроб ставят свечи.
Существует обычай класть в гроб вещи, которые могут якобы пригодиться умершему на том свете. В древности иногда в рот мертвецу клали несколько мелких монет, как будто для издержек в дальней дороге на тот свет, а к гробу привешивали кафтан покойника.
В знак траура в доме занавешивают зеркала, останавливают часы; из помещения, где стоит гроб с телом умершего, выносят телевизор.
За 15-20 минут до выноса гроба в помещении остаются для прощания с умершим только родные и близкие.

Хотя теперь в городе чаще всего стараются в день смерти перевезти усопшего в морг, в православных семьях в небольших городах и деревнях, где нет моргов, сохраняется традиция ночного бдения около покойника.
Если не приглашается священник, псалтырь или другие священные книги читают верующие миряне. Но часто посиделки старушек у гроба проходят в самых обычных воспоминаниях или беседах.
Сразу после смерти стараются поставить на полочку к иконам или на окно стакан воды, накрытый куском хлеба. На поминальном обеде подобным образом оставляют рюмку водки, накрытую куском хлеба, и иногда этот символический прибор ставится у символического места покойного за столом. Наиболее типичное объяснение этому - "душа находится до шести недель дома".
В изголовье покойного зажигают свечи, их прикрепляют к углам гроба, ставят в стакан на столе, а перед иконами - лампады.
Раньше в зимнее время не спешили хоронить и ставили покойников в церковь, где духовенство служило каждодневную литургию и панихиды, и только на восьмой день предавали тело земле.

Бытует мнение" что раньше 12 часов и позже захода солнца выносить покойного из дому нельзя. Существует обычай выносить тело из дому ногами вперед, стараясь не задеть за порог и косяки двери, чтобы предотвратить возвращение покойника по своему следу.
Старались сразу же после покойника занять место - на стол или стулья, на которых в доме стоял гроб, после выноса покойного сесть, а потом эту мебель на некоторое время перевернуть кверху ножками.

Существовал и такой обычай: один из родственников три раза обходил вокруг гроба стопором в руках, держа его лезвием вперед, при последнем обходе ударял обухом по гробу. Иногда при выносе покойника клали топор на порог.

Топору - оружию Громовержца - с глубокой древности приписывалась чудесная сила. Топором ударяли по лавке, на которой кто-нибудь умер: полагали, что тем самым будет "подсечена" и изгнана смерть. Топор крест-накрест перебрасывали через скотину, чтобы она не болела и хорошо плодилась. Топором чертили над больным солнечный крест, призывая на помощь сразу двоих братьев-богов. А на лезвиях топоров часто выбивали символические изображения солнца и грома. Подобный топор, всаженный в двойной косяк, был неодолимым препятствием для нечисти, стремящейся проникнуть в человеческое жилье.

Многие народы, в том числе и славяне, старались выносить умершего не через входную дверь, служащую живым, а через окно или специально проделанное отверстие, чтобы обмануть покойника, чтобы "запутать его след".
В старину, как только покойника выносили из дома, старались вымыть одной водой всю избу: стены, лавки, даже всю посуду. Теперь моют только пол.
При выносе тела умершего из дома было принято громко плакать. Над гробом причитали не только близкие родственники покойного, но и соседи. Если родственницы не плакали, соседи брали под сомнение чувство привязанности родных к умершему.
Еще древнерусская церковь наложила запрет на народные вопли и плачи. Надгробные плачи расценивались как проявление языческих представлений об участи души за гробом, отсутствие у народа христианской веры в бессмертие души. Матери не должны были плакать по умершим детям. Однако церковный запрет в повседневной жизни не соблюдался. Петр I издал даже специальный указ о воспрещении плача на похоронах, который также не возымел действия.

Похоронное шествие возглавлял человек, несущий распятие или икону, обрамленную рушником. Если умирал мужчина, впереди похоронной процессии шел с иконой мужчина, если женщина, то икону несла женщина. Перед процессией разбрасывали еловые или пихтовые ветки, а летом и цветы.
Затем следовали один или два человека с крышкой гроба на голове, за ними - духовенство. Две-три пары мужчин несли гроб, за которым шли близкие родственники. Траурную процессию замыкали соседи, знакомые, любопытные.
В русских деревнях еще в прошлом веке из суеверных соображений старались переносить гроб в рукавицах, на полотенцах, жердях, носилках.
В некоторых местах старались доставить мертвеца к месту захоронения на санях, причем даже летом.

Отсюда пошло выражение "сидя на санях", что означает "в конце жизни". Владимир Мономах так начинал свое знаменитое "Поучение": "Сидя на санях, помыслил я в душе своей и воздал хвалу Богу, который меня до этих дней, грешного, сохранил. Дети мои или иной кто, слушая эту грамотку, не посмейтесь, но кому из детей моих она будет люба, пусть примет ее в сердце свое и не станет лениться, а будет трудиться..."


Перевернутые сани часто служили намогильным памятником. Но иногда сани сжигали либо оставляли до сорокового дня лежащими вверх полозьями.
При выносе покойника из дома производился обряд "первой встречи" - человеку, который первый встретил на пути похоронную процессию, вручали краюху хлеба, завернутую в полотенце. Подарок служил напоминанием, чтобы первый встречный помолился за умершего, а умерший, в свою очередь, первым встретил на том свете принявшего хлеб.
По дороге до храма и от храма до кладбища разбрасывали зерно для кормления птиц.
Похоронной процессии, по церковному уставу, полагалось останавливаться только в церкви и возле кладбища. Но, как правило, она останавливалась в наиболее памятных для покойного местах села, около дома умершего соседа, на перекрестках дорог, у крестов, которые в некоторых местностях так и назывались - покойничьими. Здесь часть провожающих покидала процессию, далее следовали преимущественно родственники.
На современных похоронах обычно не разрешают детям (сыновьям) нести гроб с телом родителей и закапывать могилу.
Состав современного траурного шествия обычно таков: вначале несут венки, потом крышку гроба узкой частью вперед, гроб с покойником. За гробом первыми идут родные, близкие, затем все провожающие.

В деревнях православные хоронили своих близких на приходских кладбищах. Каждая раскольничья деревня заводила свое собственное кладбище. Церковь всегда боролась с таким разделением. Но староверы находили всевозможные способы, чтобы разделить территорию с православными и не допустить на свое кладбище "щепотников, удавленников, опойц, некрещеных". Если не удавалось устроить отдельно кладбище, отводили на общей территории специальный участок, который тщательно огораживался.
Для городских жителей место под кладбище отводилось за городом, но в селах и деревнях эти кладбища устраивались при храмах.

Утопленников и самоубийц не хоронили на кладбищах. Было убеждение, что если на кладбище похоронить утопленника или удавленника (самоубийцу), то весь край постигает бедствие. Поэтому в старину народ, приведенный в волнение несчастьем, как, например, неурожаем, мором, эпидемией, выгребал мертвецов из могилы.
Умерших внезапно на улице, убитых в дороге хоронили в убогом доме. Убогие дома были не только в Москве, но и в других городах. В них также хоронили отверженных, которых считали недостойными кладбища. Воров, разбойников, казненных, как и самоубийц, хоронили в поле или в лесу.

Убогим домом, убожницей или богадельней, называли приют для калек, а также скудельню, куда свозили тела погибших странников, утопленников, убитых в дороге. Трупы клали в общую могилу, совершая молитву над ней в Дмитриеву субботу (последнюю субботу перед Масленицей).
В конце XVI века в зимнее время славяне не хоронили покойников, а ставили их в доме, выстроенном в предместье или за городом, который называли Божедом, или Божий дом. Там трупы накладывались друг на друга, как дрова в лесу, и от мороза становились твердыми, как камень. Весной, когда лед растает, родственники покойника предавали его тело земле.

Копальщики, вырыв могилу, уже не отходили от нее, стерегли "от бесов". Даже зимой жгли костер и ждали, когда подойдет процессия. Иногда в могилу клали крестом деревяшки, чтобы бес не прикоснулся к гробу.
Могилы на кладбищах располагали так, чтобы покойный "смотрел" на восток.т.е. лежал ногами к востоку. Крест ставили в ноги.

Обряд погребения совершался до захода солнца, когда оно находится еще высоко, чтобы "заходящее солнце могло захватить с собой умершего".


Внутри могилы кадили. Затем закрывали гроб, у православных заколачивали гвоздями, у старообрядцев часто перевязывали ветками черемухи или лыковыми веревками. Гроб опускали в могилу на полотенцах или веревках. В прошлом веке повсеместно клали на дно могилы полешки и на них ставили гроб. В начале этого века появился обычай делать над гробом настил из досок, "полати", а потом уже засыпать землей.
Также в могилу вместе с гробом опускались церковные свечи, горевшие во время отпевания.
Жена или близкий родственник должны были плакать и причитать; а плакальщицы всем хором тоже вторить, причитая. Священник вкладывал в руки покойного отпустительную грамоту.
Близкие и родственники в последний раз целовали умершего, провожающие бросали в могилу по горсти земли с пожеланиями: "Пусть земля тебе будет пухом".
Кое-где бросали в могилу мелкие деньги якобы для того, чтобы выкупить место на кладбище для умершего. Либо для того, чтобы умерший мог купить себе место на том свете.

Многие ритуалы погребения умершего сохранились и поныне. До сих пор порой в могилу бросают "слезовой" платочек. После того как могила засыпана, на надмогильном холме устанавливают венки, в центре - цветы. Иногда сразу ставят крест или временный обелиск, памятную доску с фамилией, именем, датой рождения и смерти.
Считается за правило не устанавливать постоянный памятник на могиле ранее, чем через год после смерти.

Раньше после опущения гроба в могилу все целовали образа, потом ели кутью, непременно каждый в три приема, начиная с близких родственников.
Сейчас после опущения гроба в могилу тоже следует угощение кладбищенских рабочих-копателей, краткая поминальная трапеза на погосте с выпивкой "за помин души", с кутьей, блинами, с разбрасыванием остатков пищи на могиле для птиц (душ умерших).

Особым способом поминовения души была тайная, или потаенная, милостыня. Она обязывала соседей молиться за усопшего, при этом молящиеся принимали на себя часть грехов умершего. При этом родственники умершего сорок дней раскладывали по окнам, крыльцам беднейших соседей (бобылок, стариков и т.п.) подаяние: хлебцы, блины, яйца, коробки спичек, иногда более крупные вещи - платки, куски ткани и др. Как и все поминки были жертвой, так и милостыня была жертвенной пищей.

Помимо тайной милостыни, существовала открытая милостыня - "в знак памяти" - раздача пирогов, печенья, сладостей нищим и детям у ворот кладбища. При отпевании также раздавали присутствующим по калачу и зажженной свече. Во многих местах каждому участнику поминок вручали по новой деревянной ложке, чтобы при еде этой ложкой вспоминали умершего. Для спасения грешной души делали пожертвование на новый колокол, чтобы он "вызвонил" погибшую душу из ада, или отдавали соседям петуха, чтобы он пел за грехи покойника.

Существовал обычай подавать в день похорон милостыню "через гроб". Когда приходили прощаться в дом, то каждому подавали что-нибудь из одежды. Так, если умирала женщина, раздавали сорок подшальников или куски материи на "запон" (фартук); если умирал мужчина - носовые платки и куски материи на рубашку. Если хоронили девушку, раздавали всем ее подругам ситцевые головные платки.
Обязательно подавали обмывальщикам. В некоторых деревнях, например, обмывальщице отдавали "через гроб" курицу. У коми-пермяков милостыню "через гроб" получали все, кто каким-либо образом участвовал в похоронах и соприкасался с покойным. Те, кто молился и отпевал покойного, получали деньги; тем, кто нес гроб, отдавали полотенца, полотенца же отдавали копальщикам; обмывальщикам дарили одежду умершего, причем на поминки им полагалось прийти в этой одежде.
Участвующим в похоронной процессии раздавали специально выпеченный хлеб, лепешки, пряники, детям - конфеты.
Набор предметов, составляющих милостыню для первого встречного, был самый разнообразный: хлеб, нитки, иголка, иногда деньги, кружка, ложка. В других местах было принято давать кусок рыбного пирога, по початой катушке белых и черных ниток, иголку, луковку, столовую ложку и головной платок. Иногда просто подавался мешочек, где лежал каравай хлеба.
Сейчас, помимо раздачи милостыни кладбищенским и церковным нищим, обычно раздают на похоронах некоторым близким платки. Платки эти полагается бережно хранить.

Пока происходили похороны, оставшиеся дома родственники, а иногда и соседи топили баню. Вернувшись с кладбища, люди сначала шли в баню, переодевались и только после этого садились за стол.
Чтобы не бояться потом покойного, у него ощупывали ноги или пятки; приносили домой с могилы немного земли; придя с похорон, открывали заслонку печи и смотрели в печь. По этой же причине в некоторых деревнях вдовы или другие родственники старались перепрыгнуть через уже засыпанную могилу.
Существовал и такой древний обычай, как разбрасывание похоронной процессией еловых или пихтовых веток. Так в старину старались завалить дорожку покойнику, чтобы не приходил, не тревожил. А также ставили тяжелые надгробия на могилы - тоже для того, чтобы мертвецы не смогли выбраться наружу.

Царское погребение совершалось через шесть недель после смерти, и тело ставилось в домовой церкви в гроб. Крестовые дьяки денно и нощно читали над ним псалтырь и попеременно дневали над усопшим бояре, окольничные, стольники. Между тем по всему государству посылались гонцы, которые во все монастыри и церкви возили деньги для служения панихид, в праздники при служении панихиды ставили кутью. Эти панихиды служились в течение шести недель ежедневно, исключая воскресенье.


В сороковой день кончины совершалось погребение царственной особы. Отовсюду стекались в Москву духовные власти, архимандриты и игумены.
В погребальной процессии впереди шло духовенство, архиереи и патриархи шли сзади духовенства, за духовными следовали светские сановники, бояре и окольничьи, за ними - царское семейство, а за ним боярыни.
Множество народа толпилось за гробом, без чинов и различного достоинства. Прощания перед опусканием в могилу не было.
Опустив тело в могилу, гроб не засыпали землей, а закрывали каменной доской. Пышность и издержки на погребение соразмерялись со значением усопшей особы. Так, погребение царя производилось великолепнее, чем царевичей, а погребение царевичей - великолепнее погребения царевен.

Члены семьи умершего должны были носить траурную одежду - синее или черное платье, и непременно ветхое, а не новое. Во время траура стыдно было ходить опрятным, как будто это было неуважение к памяти покойного. Мужчины надевают темный костюм только для участия в погребальном ритуале, а в последующем не соблюдают внешних признаков траура.
В течение траура вдова не должна была выходить замуж, вдовец - жениться, а взрослые дети - вступать в брак. Вдовцу хороший тон предписывал носить траур наполовину более короткий срок, чем вдове. У него траур продолжался полгода, после чего овдовевший мужчина мог жениться, и никто не осуждал его в этом случае.
Траур предполагал также отказ от развлечений, плясок, песен. Он длился от шести недель до года, "тужение" по случаю потери кормильца хозяйки держался всегда дольше, чем траур по старикам.
И сейчас соблюдают траур: носят темное платье, черный платок до 40 дней, часто посещают кладбище, не участвуют в развлечениях и светских праздниках и т.п.
Год и более носят темные платья матери, потерявшие взрослых, безвременно погибших детей. До одного года иногда соблюдают траур также и вдовы.
Траур по родителям было принято носить в течение года, а именно: полгода - глубокий, три месяца - обыкновенный и три месяца - полутраур. Дочери, похоронившие престарелых родителей, сокращают срок ношения траурной одежды до шести недель, а то и до одной недели.
По бабушке и дедушке траур носился всего полгода: три месяца - глубокий и три - полутраур. По дяде и тетушке - три месяца, по брату и сестре - шесть месяцев.

Со дня смерти ставили на окно чашку с водой и вешали рядом полотенце, которое находилось там в течение сорока дней. Оно предназначалось для души умершего, которая, по поверьям, сорок дней ходит по своим местам и, прилетая к дому, утирает полотенцем свое лицо.
Ставили к иконам стакан с водой, накрытый ломтем хлеба, а иногда и стопку водки, если умирал мужчина. Иногда оставляли на ночь на столе соль и хлеб и меняли его на свежий в течение сорока дней. Сорок дней не мели в ограде и во дворе. В некоторых деревнях, устраивая "сорочины", ставили на стол отдельный столовый прибор для души покойного - чашку, ложку, кружку - и больше уже им не пользовались.
Традиционно в России похороны всегда завершались поминками, поминальным обедом.

В XIX веке поминание было семейным обрядом, собиравшим в основном родственников и близких. Почитание мертвых носило домашний характер, но местами поддерживалась идущая из глубины веков традиция, что на поминки может прийти любой человек. В качестве почетных гостей приглашали духовенство.
Родственники умершего заказывали в церкви заупокойную службу (обедню) с поминанием усопшего в продолжение шести недель после смерти - сорокоуст. (Или заказывали сорокоуст читальщику, который в течение сорока дней на дому умершего читал канон) По окончании сорокоуста его можно заказать вновь, и так делать постоянно.

Существуют и длительные сроки поминовения - полгода, год. Некоторые монастыри принимают записки на вечное (пока стоит обитель) поминовение.
Во все памятные дни следует кому-либо из родственников прийти в храм к началу службы; подать записку с именем усопшего для поминовения в алтаре. После литургии нужно отслужить панихиду.
Самый простой, но весьма действенный вид жертвы за усопшего - свечка, которая ставится за его упокоение.
Поминальными днями считались: день похорон, третий и шестой дни после смерти - редко, девятый и двадцатый - не всегда, сороковой - обязательно. Далее отмечали полугодовину, годовину, а затем - уже в рамках календарной обрядности - следовали родительские дни.

Чаще всего поминали три раза. Считалось, что троекратное поминовение совпадает с переменами, какие испытывает тело в гробу: в третий день изменяется его образ, в девятый распадается тело, в сороковой истлевает сердце.
Это троекратное поминовение совпадает и с верованием о путешествии души на тот свет: в третий день ангел Господень приводит душу на поклонение Богу. Если в этот третий день совершаются приношения памяти усопшего в церкви, то душа получает утешение в скорби. С тех пор начинаются путешествия ее с ангелом, который показывает ей блаженство рая и муки ада.
В девятый день душа, сохраняя еще земные привязанности, слетает то к дому, где жила с телом, то к гробу, где лежит тело, в котором была заключена; душа добродетельная посещает место, где она имела обычай делать правду. Тогда грешной душе ангел указывает, в чем она согрешила, и ей необходима для ободрения молитва церкви.
В сороковой день ангел приводит душу снова к Богу, и тогда ей назначается место по заслугам.

Согласно народному поверью, в течение сорока дней душа умершего находится на земле, Бог не определяет ее ни в ад, ни в рай, ангелы носят душу умершего по тем местам, где покойник грешил, и душа его замаливает грехи. На сороковой день совершается Божий суд и душа покидает землю окончательно. В этот день душа умершего является в свой дом на целые сутки и уходит лишь после так называемого отпуска души, или проводин. Если проводины не устроить, то покойник будет мучиться.
К сороковому дню прихода души умершего заранее готовились: мыли дом, с вечера застилали постель белой простыней и одеялом. К постели никто не мог прикасаться, она предназначалась исключительно для покойника. С утра готовили обильный обед, на котором было много вина. К полудню накрывали стол, собирались родные и знакомые. Приглашенный священник служил литию. За столом он занимал главное место, с правой стороны от него оставляли пустое место для умершего. На этом месте под салфеткой ставили тарелку, рюмку с вином, водкой, клали хлеб. Кланяясь этому месту, хозяева как бы обращались к незримому покойнику: "Кушай-ка, родименький". После обеда возглашалась "вечная память" и начиналось прощание с умершим, сопровождаемое плачем. Взоры родственников обращались в сторону церкви и кладбища, так как считалось, что, прежде чем уйти навсегда, покойник прощается со своей могилой.


На поминки приглашали родственников, близких членов семьи.
Раньше представители всех классов в сороковой день после смерти поминали умерших так. Домашние нанимали духовных лиц читать псалтырь по усопшим. У других это чтение происходило в двух местах одновременно: в доме, где умер покойник, и на могиле. На могиле для этого устраивался деревянный голбец, покрытый сверху рогожей, там стоял образ, и каждое утро при зажженной свече монах или церковный дьячок читал псалтырь.
Пасха и Троица. Сейчас часто посещают могилы умерших в православные праздники - Пасху и Троицу. На могилах (на тарелках, на бумаге) кладут приношения - несколько крашеных яиц, кусок кулича, яблоко, конфеты или раскрошенный кулич, очищенные яйца. Иногда на столике у могилы оставляют пшено, несколько штук печенья. И даже стаканчик спиртного для покойника либо стаканчик водки выливается на могилу.

Для поминовения умерших церковью установлены специальные дни.
Это Дмитровская суббота, последняя суббота перед Масленицей, вторник на Фоминой неделе (радуница, или радоница), суббота перед Троицыным днем (родительская суббота), Троицын день.
У коми-пермяков общие поминки устраивались также в Петров день (12 июля), накануне Покрова (14 октября) и осенней Казанской (4 ноября).
Во многих районах России принято было ходить на кладбище также и на Пасху.
Поминальным днем всегда считался и Семик - четверг перед Троицыным днем.

Вместе с молитвами об усопших отправлялись поминальные обеды. Таких было по желанию родственников и семейных не менее двух и не более четырех: в 3-й, 9-й и 12-й и, наконец, очистительный в 40-й день, или сорочины; в этот же день снимался траур.
Поминальный обед начинался с молитвы. Если народу на поминках было много и ставили несколько столов, то за первый, "главный", стол сажали тех, кто молился на кладбище, обмывальщиков, копальщиков и самых близких родственников. Сначала все должны были попробовать кутью, приготовленную из пшеницы с медом, позднее ее стали готовить из риса. Кутью нужно было взять ложкой три раза.

У нестарообрядцев соблюдалась церемония подачи блюд за обедом: одно блюдо подавали за другим. Из одной чашки ели несколько человек. Ели деревянными (чаще всего кленовыми) ложками. Вилками и ножами за поминальным столом не полагалось пользоваться, а пирог разламывали руками.
По окончании поминального обеда на "сорочины" каждый обедавший уносил с собой ложку, которой ел. В этот день хозяева старались накормить 40 человек и раздать 40 ложек.
Сервировка современного поминального обеда должна быть строгой, сдержанной. Скатерть - чисто-белая. Желательно белые цветы - астры, гладиолусы, хризантемы, каллы. Нужно обозначить место, где любил сидеть покойный, поставить здесь его прибор, рюмку водки на тарелочке. На эта место никто из присутствующих не садится.
Обстановка поминок должна быть сдержанной. Не следует произносить длинных тостов, вспоминать анекдоты, которые любил умерший.
На поминальных обедах не следует долго засиживаться, особенно тем, кто не является своим человеком в доме покойного.

Поминальная трапеза начиналась и заканчивалась кутьей и блинами, их дополняли оладьи.
Кутью в разных местностях готовили по-разному: из зерен пшеницы, сваренных в меду, из разваренного риса с сахаром и изюмом. В качестве поминального блюда употреблялась и каша (ячневая, пшенная).

Кутья представляет собой отваренные зерна крупы (пшеницы, риса) с медом (изюмом). Зерна служат символом воскресения, а мед - сладости, которой наслаждаются праведники в царстве Божием. По уставу кутья должна освящаться особым чином во время панихиды; если нет такой возможности, надо окропить ее святой водой.
Всегда подавали кутью, блины. На скоромный день, кроме этого, угощали жарким из телятины, холодцом, яичницей, оладьями с изюмом, а на постный - похлебкой из сухих грибов с постным маслом, солеными грибами. В любой день подавали сладкие "пострепеньки", сладкую шаньгу, порезанную кусками, которую ели, макая в мед.
В дни поминовения умерших в XIX веке пекли лесенку - продолговатый открытый пирог, разделенный, подобно лестнице, перекладинами из теста, между которыми клали сладкую начинку Лесенку брали в церковь на панихиду по умершему, а потом оставляли церковному причту либо относили на могилу.
И сейчас, по традиции, на поминки обычно печется рыбный пирог а также сладкий открытый пирог с перекладинами из теста и без них - сладкая шаньга.
Во всех случаях напоследок подается очень густой овсяный или ржаной кисель, который раньше ели с медом. Считалось, что киселем "торили дорогу покойному".
Не принято было подавать на поминки картофель и чай. Блины в день похорон, на "третины", не пекли.
Подача блюд. По последовательности подачи блюд поминальная трапеза носила форму обеда. Первое - похлебка, щи, лапша, суп. Второе - каша, иногда жареный картофель. Закуски - рыба, студень, а также к столу подавались овсяный кисель и мед.
В постные дни поминальный стол включал преимущественно постные блюда, в скоромные дни в состав блюд традиционно входили мясные щи и куриная лапша. Если память усопшего бывает в будний день Великого поста, то церковь рекомендует перенести поминки на ближайшую субботу или воскресенье.
Поминальный обед в любом случае не должен быть обильным: минимум холодных закусок и что-нибудь из вторых горячих блюд. Десерт очень легкий, торт здесь неуместен. Также неуместно и шампанское.

Вино или водка на поминках употреблялись, но не везде. Староверы на поминках водку не подавали, разрешалось пить только квас (в старину в старообрядческих деревнях не разрешалось готовить на поминки мясные блюда).
Заметим, что православная церковь налагает запрет на поминание усопших вином, потому что вино - символ земной радости, а поминки - повод для усиленной молитвы о человеке, который может тяжко страдать в загробной жизни.

Эволюция погребальной обрядности и отличные друг от друга формы погребального обряда отмечают существенные перемены в осознании мира.

Существует несколько принципов захоронения умерших предков. Вначале был период эмбрионных захоронений, потом был период, когда труппы сжигали (в этот же период были зафиксировано и трупополжение), потом был период насыпей, потом снова период кремации. Иногда, несколько типов сосуществовали вместе.

Поза эмбриона по археологическим раскопкам.

Скорченные погребения имитировали позу эмбриона в материнском чреве; скорченность достигалась искусственным связыванием трупа. Родичи готовили умершего ко второму рождению на земле, к перевоплощению его в одно из живых существ. Идея перевоплощения основывалась на представлении об особой жизненной силе, существующей раздельно с человеком: один и тот же физический облик принадлежит живому человеку и мёртвому. Отсюда древний обычай называть детей в честь умершего недавно деда или бабки.

Скорченность трупов сохраняется до рубежа бронзового века и железного. На смену скорченности приходит новая форма погребения: покойников хоронят в вытянутом положении. Но самая разительная перемена в погребальном обряде связана с появлением кремации, полного сожжения трупов.

Захоронения по обряду трупоположения богаче, чем при сожжении. Есть целый ряд погребений с богатым набором разнообразной лощеной посуды, изготовленной на гончарном круге (миски, трехручные вазы, гранчатые кувшины), фибул, различных украшений, стеклянных привозных кубков, узорчатых гребней, шпор.

В реальных археологических следах погребального обряда постоянно наблюдается сосуществование обеих форм – древней ингумации, захоронения покойников в земле. Описание этого обряда сохранилось и ВПЛ. В Повести Временных Лет сказано: «И аще къто умьряше, — творяху тризнy над нимь. И посемь сътворяху краду велику и възложаху на крадy мьртвьца и съжьжаху и. Посемь, събравъше кости, въложаху в судину малу и поставляху на стълпе на путьх, еже творять Вятичи и ныне».

Вятические курганы Х век с оградой и «столпом» с. «Боршево» (По В.В. Седову)

При трупосожжении же совершенно отчётливо проступает новая идея душ предков, которые должны находиться где-то в среднем небе, и, очевидно, содействовать всем небесным операциям (дождь, снег, туман) на благо, оставшимся на земле потомкам. Осуществив сожжение, отослав душу умершего в сонм других душ предков, древний славянин после этого повторял всё то, что делалось и тысячи лет тому назад: он хоронил прах умершего в земле и тем самым обеспечивал себе все те магические преимущества, которые были присущи и простой ингумации.

Н.Н. Велецкая в исследовании «Языческая символика славянских архаичных ритуалов», отмечает что: «похоронную обрядность принято относить к семейной обрядности; однако безоговорочно это так лишь в отношении современных славян. В языческой погребальной обрядности социальный момент играл существеннейшую роль. Характерно восприятие смерти не как узкосемейного, а общественного явления». При похоронах прекращается вся работа, и община участвует в ритуале.

Славянское погребальное сооружение по раскопкам Боршевских курганов (реконструкция). (По А.З. Винникову, А.Т. Синюук)

Процесс погребения представляется себе так: складывали погребальный костёр, на него «възложаху» мертвеца и это похоронное дело сопровождалось религиозно-декоративным сооружением — вокруг крады прочерчивали геометрически точный круг, рыли по кругу глубокий, но узкий ровик и устраивали лёгкую ограду вроде плетня из прутьев, к которому прикладывалось значительное количество соломы. Когда зажигали огонь, то пылающая ограда своим пламенем и дымом закрывала от участников церемонии процесс сгорания трупа внутри ограды. Возможно, что именно такое сочетание погребальной «громады дров» с правильной окружностью ритуальной ограды, отделявшей мир живых от мира мёртвых предков, и именовалось «крадой».

Ю.А. Бутенко подчёркивает: «После тризны производился ещё один ритуал, разбивался керамический сосуд, а осколки его клали в яму. Далее производилась вторичная засыпка могилы. Обычай класть в могилу битую посуду восходит ко временам индоевропейской языковой культурно-исторической общности». Семантика данного обряда не понятна, но он прослеживается в различных индоевропейских культурах.

Раз в год у славян проходил навий день. День поминовения умерших предков. В словаре Даля, «Навь это день поминовение предков. В южной Руси понедельник, в средней и северной — вторник на Фоминой».

В. 3. Завитневич в одном курганном кладбище обнаружил остатки вертикальных столбов, что позволило ему так представить обряд погребения: «… на месте сожжения покойника ставили круглый столб; вокруг столба делали земляную насыпь; на вершине насыпи, на столбе, ставили урну». Чаще всего в эту урну ссыпался прах покойного.

После сожжения покойника, проводилась тризна в память о покойном. Как правило, это были не скорбные трапезы. Предки считали, что души умерших, пируют с ними и за этим процессом следят. Этот до сегодняшнего дня осталось в погребальной традиции, когда и умершему человеку наливают спиртной напиток и накрывают тару кусочком хлеба. А в некоторых деревнях зафиксирован обычай садить мёртвого человека со свечкой в руках во время поминок.

Славяне просто относились к смерти, И.С. Тургенев писал в своих «Записках охотника»: «Удивительно умирает русский мужик! Состоянье его перед кончиной нельзя назвать ни равнодушьем, ни тупостью; он умирает, словно обряд совершает: холодно и просто». И смерть не воспринималась как горе, а как радость, ибо славяне верили в перерождение. Ибн-Даст в «Книге драгоценных сокровищ» (30-е гг. Х в.) сообщает, что когда у славян кто-нибудь умирает, то женщины «царапают себе ножом руки и лицо», но уже «при сожжении покойников придаются буйному веселью, проявляя тем свою радость по поводу милости, сделанной ему [покойному] Богом».

Это отмечает и Н.Н. Велецкая, описывая хорватский обычай: «со второго дня после смерти до выноса на кладбище причитание прекращается. В этот период происходят ритуальные оргии: смех, хмельное питье, музыка, песнопения, танцы, игры, сексуальная свобода. Все они имели форму, строго определенную ритуалом».

Из числа элементов погребального обряда следует назвать: курганные насыпи, погребальное сооружение в виде человеческого жилища и захоронение праха умершего в обычном горшке для еды.

Это достигалось посредством закапывания сожженного праха в землю и постройки над погребением модели дома, «домовины». Много времени спустя, в 9 — 10 вв. н. э., когда уже сформировалась Киевская держава, среди некоторой части русской знати снова появился обряд простого захоронения без сожжения, что произошло, по всей вероятности, под влиянием возобновившихся связей с христианской Византией. Но как только началась многолетняя война с империей, великокняжеское окружение подчеркнуто вернулось к кремации. Курганы эпохи Святослава, преследовавшего христиан, были грандиозными сооружениями на высоких берегах рек, погребальные костры которых должны были быть видимы в радиусе около 40 км, т. е. на пространство четырех — пяти тысяч квадратных километров!

Длинные курганы (По В.В. Седову)

В древности могилы каким-то образом отмечались (курганы, насыпи, камни, домовины и т.п.). О последнем этапе погребального обычая славян летопись сообщает: «по семъ же събравше кости, вложаху въ ссудъ малъ и поставляху на столпѣ на путѣхъ «после того, собрав кости, вкладывают в малый сосуд и ставят на столпы-домовины у дороги». По мнению Б.А.Рыбакова, летописный столпъ (сътълъпъ) представлял собой домовину – сооружение над могилой в виде небольшого домика, сторожки, кельи. Подобные домовины-столпы бытовали в России ещё в XIX в.

Погребальные домовины (летописные «столпы») в России XIX в.

Этот погребальный элемент отмечает и Олеарий в XVII в.: «Над могилами хоть несколько состоятельных покойников русские… ставят небольшие избушки, в которых стоя может поместиться один человек».

Но, сохранились и более древние свидетельства о домовном погребальном обычае славян. Первоначально, предков хоронили в ладьях, как и скандинавов:

Вот что пишет арабский путешественник и писатель Ахмед Ибн-Фадлан во время поездки в качестве посла багдадского халифа в Волжскую Болгарию в своем сочинении, называемом »Книга»: «Итак, они положили его в могиле и покрыли ее над ним настилом на десять дней, пока не закончат кройки его одежд и их сшивания.

А именно: если (это) бедный человек, то делают маленький корабль, кладут его в него и сжигают его. Что же касается богатого, то собирают то, что у него имеется, и делят это на три трети, причем (одна) треть – для его семьи, (одна) треть на то, чтобы на нее скроить для него одежды, и (одна) треть, чтобы на нее приготовить набиз, который они пьют до дня, когда его девушка будет сожжена вместе со своим господином».

Сам же обряд похорон он описывает следующим образом: «После ритуального сожжения умершего, соплеменника русы, оставили надпись на могиле: «Потом они построили на месте этого корабля, который они вытащили из реки, нечто подобное круглому холму и водрузили в середине его большую деревяшку хаданга (белого тополя или берёзы), написали на ней имя [умершего] мужа и имя царя русов и удалились».

Хоронили покойников головою на запад. Смысл такого трупоположения был в том, что глаза умершего были обращены на восток, на восход солнца — при ожидаемом в будущем воскресении воскресший увидит солнце в момент восхода. Постепенно устанавливался обычай хоронить в гробах или колодах, которые и в XIX в. именовали домовинами.

Но Огненного погребения удостаивались только свободные люди, не запятнавшие себя при жизни недостойным поведением.

Но, есть ещё два момента в погребальных обычаях, которые стоит осветить. Это похороны так называемых «заложных» покойников, и обряд умерщвление при достижении определённого возраста.

Мирослав Курганский в одной из своих лекций отмечает, что «согласно традиционным народным представлениям, после смерти человек должен был уйти в «Иной Мир» – но только если умер в свой срок, «своей смертью». Люди, умершие до срока: убитые, самоубийцы, погибшие от несчастного случая, не могут окончательно покинуть мир Яви. Они становятся заложными покойниками и обитают вблизи от людей, доживают за гробом положенный им срок жизни. По народным поверьям, заложные покойники склонны вредить людям».

Похороны таких умерших выражались в вышвыривании тела подальше в болото или овраг, после чего его заваливали сверху ветками. Делалось это для того, чтобы не осквернять землю и воду нечистым трупом.

Рассказывая об обычаи убивать родичей при достижении ими 60 лет Н.Велецкая, указывает на два поздних обрядах, русские «Саночки» и украинские «Поминки», где отмечались прижизненные поминки, с последующим ритуальным шествием к месту будущего захоронения. Исследователь считает, что это более поздняя стадия, рудимент обряда умерщвления родича при достижении им старости. Этот обряд имеет реальные свидетельства. Так западные славяне уводили родича в лес и убивали, иногда, родичи уходили сами, или уезжали зимой на саночках в степь замерзать. Вариантов много, но все они имеют место быть. Такой обряд вызван тем фактом, что человек в старости является обузой для семьи и рода. Он постепенно теряет физическую силу. Он не могут уже полноправно принимать участие в аграрной деятельности рода. Считалось позорным влачить такое существование.

Н. Велецкая приходит к заключению о том, «что умерщвление при признаках старости в качестве элемента социального уклада, узаконенного обычным правом, — явление праславянское и, очевидно, у славян имело место лишь в начальный период их истории. Об этом свидетельствует, прежде всего, то обстоятельство, что следы его как общественного ритуального действа отразились в славянской обрядности и обычаях преимущественно в игровой и драматизированной форме».

Но, даже после принятия христианства, многие элементы языческого остались в культуре. Так, после смерти князя Владимира, его, по языческим обычаям выносили из терема через специальную вырубленную дыру, дабы его душа не осталась в мире живых. До сегодняшнего дня многие элементы погребального обычая, присутствуют в нашей традиции. Это и еловые ветки, которыми устилают путь к месту захоронения, это и занавешенные зеркала в доме и многое другое.

Древние славяне верили в существование жизни после смерти, что, возможно,и стало причиной культа умерших предков. Считалось, что душа покойного может договориться с богами о процветании живущих на земле и таким образом улучшить жизнь племени. Славянским язычникам так хотелось получить милость богов, что они отправляли на тот свет каждого, у кого в волосах начинала пробиваться седина. Так, сын сажал старого отца на сани, увозил его далеко в лес и оставлял под дубом.

Ритуал похоронного обряда лучше всего способен показать менталитет славянских язычников. У Нестора в «Повести Временных Лет» читаем, что сначала над умершим совершали тризну, потом его клали в предварительно приготовленный костёр и сжигали. После этого уцелевшие кости собирали, складывали в сосуд небольшого размера и ставили сосуд у столба на дороге. Нестор пишет, что такой ритуал идёт с глубокой древности и используются вятичами, кривичами и другими язычниками «и по сей день» - т. е. вплоть до 11-12 веков.

Интересен процесс заготовления костра для сжигания тела умершего. Костёр
называли «крада» - то есть крадущий всё, что в него перекладывают из этого мира в иной. Костёр выкладывался в виде высокого прямоугольника, доходящего до плеч людей. На одну домовину, напоминающую по виду ладью или лодку, брали дубовые или берёзовые дрова, превосходящие весом её вес в десять раз. Обязательным условием обряда было поставить ладью носом на закат, а покойника положить головой на запад.

Чтобы похоронить человека в Древней Руси, обычно дожидались пятницы – дня Мокоши, который считался наиболее подходящим для похорон. Тело умершего одевали в белые одежды и закрывали покрывалом, в домовину обычно клали дары и поминальную еду, горшок с которой ставили к ногам покойного. Поджигать покойника мог только жрец или старейшина. Он вставал спиной к краде, предварительно раздевшись по пояс. Всё это происходило исключительно днём перед закатом, чтобы душа умершего видела солнечный свет и могла идти вслед за уходящим солнцем. После того как огонь разгорался, старейшина читал погребальную молитву.

Когда молитва была прочитана, наступала тишина – все ждали, когда пламя достигнет неба. Это означало, что Сварга забрала душу умершего. После этого собирали кости и насыпали сверху небольшой холм для тризны. Участники ритуала кидали оружие на холмик, а потом расходились, чтобы набрать в свои шлемы земли для создания могильного холма. Далее кости складывались в глиняный горшок, который ставился «на столпе»: у дороги по направлению к закату солнца.
Интересен способ захоронения на столбе или «на столпе». Для праха покойного в горшке сооружали некое подобие маленькой избушки – с крышей или выемкой сверху для удобства души, которая рядом с ней обитает. Такие захоронения на столбиках считались проводником между миром живых и миром мёртвых. Понятие «избушка на курьих ножках», которое мы встречаем во многих сказках, пошло, очевидно, как раз с V 1- X веков, когда славяне хоронили таким образом своих соплеменников. Курьи – значит обкуренные специальными смолами от гниения. Позже, с приходом христианства, такие избушки заменят кресты, но отголоски языческого обряда можно увидеть и в наши дни – в крестах-домовинах на крайнем Севере.
Обращаясь к летописному рассказу о том, как Ольга хоронила князя Игоря, можно почерпнуть много информации о погребальном обряде. Ольга послала древлянам просьбу наварить медов, распитие которых совершалось во время тризны. Над могилой устраивали курганы, величина которых говорила о положении усопшего в обществе. Также до нас дошли сведения о такой части обряда, как бдение, когда на протяжении ночи принято было бодрствовать рядом с могилой, причитать и петь поминальные песни. Позже, с принятием христианства, большинство обрядов утратило смысл и видоизменилось.