Обыденное познание этапы методы формы. Обыденное и научное познание

Люди всегда считали себя венцом творения. Именно способность мыслить возвела человечество на этот почетный пьедестал. Овладение речью, активное познание мира и его закономерностей и, как высшая форма мыслительной деятельности, – научные достижения человеческой цивилизации.

За всеми этими плодотворными возможностями лежит обыденное познание человека как основная форма обработки информации, поступающей извне.

На языке философии такое познание означает систему процессов, процедур и способов, при помощи которых человек наблюдает явления окружающего мира и извлекает полезные знания из наблюдаемых процессов и явлений.

Формы познания

Это лишь одна из нескольких форм познавательной деятельности человека. При этом считается, что прародителем всех существующих форм стало житейское познание.

В самостоятельные формы выведены познания:

• обыденное;
• научное;
• философское;
• художественное,
• религиозное.

Отличие между этими формами познания заложено в объектах, которые ними исследуются:

• Обыденное исследование ограниченно практическими задачами человека и направлено на изучение явлений с утилитарной позиции.
• Научное – проникновение в суть вещей, открытие законов и теорий существования тех или иных явлений объективной реальности.

Презентация: "Познание окружающего мира"

• Философское – исследование доступных человеку методов познания.
• Художественное – изучение закономерностей, которые позволяют передавать информацию при помощи знаков и символов.
• Религиозное познание – познание Бога.

Признаки

Несмотря на вполне четкую категоризацию, люди в своей повседневной жизни часто путаются в определении задействованных познавательных процессов, и это влечет ошибки в применениях познавательных методов и процедур.

Особенно часто случается путаница между научным и обыденным познанием.

Наука так плотно и повсеместно вошла в современную жизнь человека, что любые размышления на околонаучные темы воспринимаются как включение в научную дискуссию, хотя на самом деле рассуждения не выходят за рамки обыденного знания.

Характеристика обыденного познания

Его можно характеризовать как здравый смысл. Опираясь именно на здравый смысл, человек принимает решения относительно текущей действительности и прогнозирует будущие событий. Весь процесс имеет логически обоснованную структуру, состоящую из следующих категорий:

Постановка проблемы

В связи с тем, что обыденное знание не выходит за рамки практических задач выживания человека, основные проблемы, которые поднимаются познающим – решение краткосрочных житейских проблем. Науке же в принципе неинтересно, как сегодня живет человечество.

Применение научных достижений в быту – всего лишь приятный бонус от ученых. Основные интересы научной деятельности лежат в совершенно другой сфере.

Инструменты

Основными познавательными инструментами являются понятия, проработанные суждении и связки, при помощи которых познающий получает определенные выводы об объекте изучения.

Такое познание построено на:

• случайных и неконтролируемых наблюдениях, зачастую основанных на собственном житейском опыте и на опыте близких людей, суждениям которых доверяет познающий;
• избыточных понятиях, не имеющих четких границ и способных характеризовать несколько явлений объективной действительности;
• неточных инструментах и субъективных измерениях;
• выдвижении гипотез, которые невозможно протестировать на получение прогнозируемых выводов.

Построение выводов

Заключения, которые формулирует познающий для обслуживания поставленной проблемы, имеют ряд ограничений применения:

• выводы случайны и основаны на частных случаях;
• границы применения выводов практически невозможно обосновать, они устанавливаются интуитивно;
• невозможно прогнозирование применения выводов для общих случаев, каждый вывод индивидуален.

Если проанализировать все указанные составляющие, то научное и обыденное познание являются в определенной мере противоположностями, поскольку все, что характерно для обыденного, мешает научному продвигаться в решении тех проблем изучения объективной реальности, которые входят в предмет науки.

Формы

Формы обыденного знания характеризуются теми способами, которые применяют познающие при исследовании тех или иных явлений окружающего мира.

Основные способы:

• способ проб и ошибок;
• индуктивное обобщение;
• обыденные наблюдения;
• широкие аналогии;
• объединение рационального и иррационального.

Некоторые из перечисленных способов использует не только обыденное, а и научное познание. Так, например, индукция является одной из основных форм построения умозаключений для выведения новых гипотез при исследовании научных проблем.

Выводы, которые получает познающий, обрабатывая поступающую информацию указанными инструментами, вполне жизнеспособны и обеспечивают людям не только безопасность и выживание в разных условиях, а также относительную независимость и альтернативу при выборе разных средств для достижения определенных утилитарных целей.

Метод проб и ошибок

Самый первый из освоенных человеком методов житейского овладения знаниями. Благодаря ему еще наши первобытные предки определяли, какие действия несут положительные результаты, а какие – отрицательные.

С течением веков не поменялось то обстоятельство, что метод проб и ошибок дает только относительные результаты, которые могут использоваться ограниченным числом людей в ограниченных по условиям обстоятельствам.

Индуктивное обобщение

Принцип индукции, который заключается в следовании от частного опыта к выведению общих правил и закономерностей, – один из самых распространенных при обыденном способе получения знаний. Ведь несложно сделать обобщенный вывод, что если зажженная спичка обжигает пальцы, то любое соприкосновение с огнем вызовет у человека ожоги.

Наука тоже активно пользуется индукцией. Но если рассмотреть конкретный пример со спичками, то очевидно, что науке не будет интересно выведение правил обращения человека с огнем, она будет изучать процессы взаимодействия биологической ткани с раскаленной огненной плазмой.

Обыденные наблюдения

Обыденные наблюдения всегда несли в себе позитивный познавательный заряд, и на всех этапах истории развития человеческой мысли служили пищей для активного интереса человека к окружающей действительности.

История развития знаний знает массу фактов, когда обыденные наблюдения становились причиной судьбоносных научных открытий:

• Архимед и его тело, погруженное в сосуд;
• Ньютон, который разглядывал падающие яблоки;
• открытие Беккерелем явления радиоактивности по случайно оставленным в сейфе фотопластинкам, которые засветил радиоактивный материал.

Широкие аналогии и синкретизм

Эти методы широко применяются при формировании в обыденном познании заключений и выводов. Те явления объективной реальности, которые обыденное познание не в состоянии обработать, при построении выводов заменяются иррациональными категориями или используются по аналогии с хорошо исследованными в обыденной жизни явлениями.

На широких аналогиях строились мифы, когда неисследованные природные явления наделялись чертами и характеристиками людей, животных или растений.

Несмотря на то, что многие явления природы уже достаточно исследованы наукой, многие обыватели продолжают пользоваться широкими аналогиями и иррациональными объяснениями для получения тех выводов, которые смогут обезопасить их повседневную жизнь и сделать ее более осмысленной.

Предмет и задачи методологии научного познания

Методология научных исследований

1. Предмет и задачи методологии научного познания. . . . . . . 4

1.1. Обыденное и научное знание. . . . . . . . . . . . . . 4

1.2. Предмет методологии науки. . . . . . . . . . . . . . 7

2. Научная проблема. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 13

2.1. Выбор и постановка научных проблем. . . . . . . . . . 13

2.2. Разработка и решение научных проблем. . . . . . . . . 16

2.3. Классификация научных проблем. . . . . . . . . . . . 20

3. Методы эмпирического исследования. . . . . . . . . . . . . 23

3.1. Наблюдение. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 23

3.2. Эксперимент. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 30

3.3. Измерения. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 43

4. Гипотеза и индуктивные методы исследования. . . . . . . . . 51

4.1. Гипотеза как форма научного познания. . . . . . . . . 52

4.2. Гипотетико-дедуктивный метод. . . . . . . . . . . . . 58

4.3. Математическая гипотеза. . . . . . . . . . . . . . . 64

4.4. Требования, предъявляемые к научным гипотезам. . . . 69

4.5. Некоторые методологические и эвристические принципы построения гипотез. .77

4.6. Методы проверки и подтверждения гипотез. . . . . 88

5. Законы и их роль в научном исследовании. . . . . . . . . . 93

5.1. Логико-гносеологический анализ понятия «научный закон» 94

5.2. Эмпирические и теоретические законы. . . . . . . . . 104

5.3. Динамические и статистические законы. . . . . . . . 109

5.4. Роль законов в научном объяснении и предсказании. . 115

6. Методы анализа и построения теорий. . . . . . . . . . . . 126

6.1. Основные типы научных теорий. . . . . . . . . . . . 127

6.2. Цель, структура и функция теории. . . . . . . . . . 130

6.3. Гипотетико-дедуктивный метод построения теории. . . 134

6.4. Аксиоматический способ построения теории. . . . . . 137

6.5. Математизация теоретического знания. . . . . . . . . 140

Процесс познания в науке можно анализировать с различных точек зрения: философской и социологической, психологической и феноменологической, исторической и логической, гносеологической и методологической. Нас будет интересовать прежде всего методологическая сторона познания. Поскольку проблемы методологии теснейшим образом связаны с философией и логикой, при обсуждении методов науки мы постоянно будем обращаться к понятиям и принципам логики и диалектики.

Но это, разумеется, не исключает, а скорее предполагает специальное изучение тех общенаучных приемов и средств исследования, с помощью которых достигается новое знание в науке.

Научное познание по сути дела представляет исследование, которое характеризуется своими, особыми целями, а главное-методами получения и проверки новых знаний. Необходимость в специальном анализе методов науки станет яснее, если мы предварительно рассмотрим особенности, которые отличают научное знание от обыденного, а утверждения науки - от мнений так называемого здравого смысла.

Научное знание всегда отличается последовательным и систематическим характером. Не говоря уже о математике и точных науках, где большинство утверждений логически выводится из немногих исходных посылок, даже в так называемых эмпирических науках сравнительно редко встречаются отдельные, изолированные обобщения или гипотезы.(Под эмпирическими обычно понимают науки, в существенной степени опирающиеся на такие опытные методы исследования, как наблюдение, эксперимент и измерение). Как правило, такие обобщения входят в науку лишь тогда, когда они согласуются с другими имеющимися в ней утверждениями и обобщениями. В конечном итоге их стараются получить логически из более широких обобщений, принципов и допущений.

Наука, на какой бы ступени развития она ни находилась, тем и отличается от обыденного знания, что представляет собой не простую совокупность «сведений» о мире, «набор» информации, а определенную систему знаний. Научное исследование является целенаправленным познанием, результаты которого выступают в виде системы понятий, законов и теорий.

Известно, что задолго до возникновения науки люди приобретали достаточно надежные знания о свойствах и качествах предметов и явлений, с которыми они сталкивались в своей повседневной практической жизни.

И сейчас мы немало узнаем с помощью обыденного знания. Это свидетельствует о том, что научное знание не отделено непроходимой стеной от обыденного: и научное и обыденное познание в конечном итоге стремятся к достижению объективно истинного знания, опираются на факты, а не на веру.

Нередко, отмечая качественное отличие научного знания от обыденного, забывают о связи, существующей между ними, не учитывают того, что наука возникла из обыденного знания. Это не раз подчеркивали сами ученые.

Правда, иногда при этом допускается другая крайность, когда научное знание рассматривается только как усовершенствованное обыденное знание. Этот взгляд защищал, например, известный английский ученый Томас Гексли. «Я верю, - писал он, - что наука есть не что иное, как тренированный и организованный здравый смысл. Она отличается от последнего точно так же, как ветеран может отличаться от необученного рекрута».

Однако наука не является простым продолжением знаний, основанных на здравом смысле. Она представляет познание особого рода, со своими специфическими средствами, методами и критериями. Прежде всего, в отличие от обыденного знания наука не ограничивается нахождением новых фактов и результатов, а либо стремится объяснить их с помощью существующих гипотез, законов и теорий, либо специально вырабатывает для этого новые теоретические представления. Эта отличительная особенность науки дает возможность лучше понять систематический, последовательный и контролируемый характер научного знания. Действительно, чтобы объяснить то или иное явление, необходимо располагать определенной теоретической системой или, в крайнем случае, гипотезой, из которых суждение о данном явлении получается в качестве логического следствия. Но чтобы получить такое следствие, надо предварительно установить логическую взаимосвязь между различными суждениями, обобщениями и гипотезами, а самое главное располагать такими законами, принципами, гипотезами или допущениями, которые могут служить в качестве посылок для логического вывода менее общих суждений той или иной науки. Систематический и последовательный характер научного знания в значительной мере обусловлен именно тем, что наука не просто регистрирует эмпирически найденные факты и результаты, а стремится объяснить их. Точное оперирование понятиями, суждениями и умозаключениями позволяет также лучше контролировать результаты научного исследования.

Однако никакая систематизация и организация знания не будут составлять науки, если они не будут сопровождаться созданием новых понятий, законов и теорий.

Именно с их помощью как раз и удается не только объяснить уже известные факты и явления, но и предсказать факты и явления неизвестные. Такие предсказания в некоторой мере можно осуществить уже с помощью простейших эмпирических обобщений, какими являются, например, предсказания погоды по целому ряду примет.

Гораздо более точные количественные предсказания можно получить с помощью эмпирических законов науки. Так, закон Бойля - Мариотта дает возможность по заданному объему газа численно определить давление, а зная закон Шарля, можно предсказать, насколько увеличится объем данной массы газа при его нагревании.

Подобного рода эмпирические законы и обобщения, с которых начинается любая наука, в лучшем случае могут объяснить и предсказать определенные факты исследуемой области. Но сами эти законы в свою очередь требуют объяснения: почему именно с уменьшением объема газа увеличивается его давление или с повышением температуры увеличивается его объем? Ответ на этот вопрос требует выдвижения той или иной гипотезы о внутреннем механизме исследуемых зависимостей. Создание кинетической теории, базирующейся на допущении существования хаотического движения мельчайших частиц вещества - молекул, дало ответ на указанные вопросы.

Часто отличие науки от обыденного знания видят в том, что ученый имеет дело преимущественно с так называемыми ненаблюдаемыми объектами, такими, как «элементарные» частицы в физике или гены в биологии. Здесь подмечена существенная особенность процесса научного познания - раскрытие сущности исследуемых явлений. Поскольку сущность не лежит па поверхности явлений, для ее раскрытия приходится вводить абстракции и идеализации, обращаться к гипотезам и теориям.

В обыденном знании хотя и прибегают к догадкам и предположениям, но, во-первых, они касаются непосредственно наблюдаемых вещей и событий, во-вторых, эти догадки никогда не контролируются специальной техникой, не говоря уже о постановке особых экспериментов.

Наука даже на эмпирической стадии исследования руководствуется теми или иными теоретическими представлениями и контролирует свои гипотезы с помощью специальных приборов и инструментов, которые в свою очередь сконструированы на основе определенных теоретических принципов.

Любая достаточно зрелая наука представляет систему теорий, которые объединяют в единое целое её исходные принципы, понятия и законы вместе с твердо установленными фактами. Именно благодаря систематичности, обоснованности и контролируемости выводы науки отличаются наибольшей надежностью и проверяемостью, тогда как обыденное знание, а тем более вера или мнение, в значительной мере субъективно и ненадежно.

Однако, как бы ни было важно подобное различие, его нельзя абсолютизировать.

Важнейшей предпосылкой обыденного знания является его подчиненность решению непосредственных, узкопрактических задач, вследствие чего оно не может создавать такие абстрактные модели и теории, с помощью которых познаются глубокие, внутренние особенности и закономерности явлений.

Обычно когда сравнивают научное познание с обыденным, то существенное различие между ними видят прежде всего в тех способах и средствах, с помощью которых достигается знание в науке и повседневной жизни.

Надежность, систематичность и контролируемость научных знаний обеспечивается с помощью специальных и общих методов исследования, в то время как обыденное знание довольствуется рутинными правилами, опирающимися на «здравый смысл», и простейшими индуктивными обобщениями непосредственно воспринимаемых предметов и явлений.

В самом общем смысле метод представляет некоторую систематическую процедуру. Эта процедура может состоять из последовательности повторяющихся операций, применение которых в каждом конкретном случае либо неизменно приводит к достижению поставленной цели, либо такая цель достигается в подавляющем большинстве случаев. Но такая характеристика метода может быть применена к тем операциям практического и теоретического рода, правила которых носят весьма элементарный характер. Подобные правила, указывающие строго фиксированный порядок действия для решения задач теоретического или практического характера, можно уподобить алгоритмам математики. Известно, что, располагая алгоритмом, мы всегда можем решить ту или иную задачу. Например, если нам заданы числа, то мы можем найти их наибольший общий делитель. Но из математики мы знаем, что далеко не все ее проблемы допускают алгоритмическое решение: в противном случае математика вполне заменила бы машина.

Сложные, серьезные проблемы науки меньше всего поддаются алгоритмизации, и поэтому их решение нельзя свести к применению каких-то готовых правил и рецептов.

Научное исследование не ведется вслепую, оно не сводится к непрерывной цепи догадок. Даже в повседневном познании мы в какой-то мере предварительно отсеиваем явно неправдоподобные догадки. При выдвижении гипотез, поиске законов, построении и проверке теорий ученый руководствуется определенными приемами, правилами и способами исследования, которые в своей совокупности и характеризуют метод исследования. Хотя такие методы и не гарантируют достижение истины, тем не менее, они в значительной мере облегчают ее поиски, делают их более систематичными и целенаправленными.

Большинство специальных проблем конкретных наук и даже отдельные этапы их исследования требуют привлечения специальных методов решения. В эмпирических науках для этого приходится обращаться также к специальной технике наблюдения, эксперимента и измерения.

Разумеется, частные методы решения конкретных научных проблем имеют весьма специфический характер.

Естественно поэтому, что такого рода методы изучаются, разрабатываются и совершенствуются в конкретных, специальных науках.

В отличие от этого общие методы пауки используются на всем протяжении исследовательского процесса и в самых различных по предмету науках. Кроме них существуют также методы, которые применимы лишь в более или менее родственных науках или же на определенной стадии процесса познания. Такие методы также выходят за рамки частных наук.

Специальные методы и технику, которые используются в частных науках, можно рассматривать как тактику исследования. Она может не раз меняться в зависимости от характера исследуемых проблем, отдельных этапов их решения, новых выявленных возможностей и т.п. Общие же методы науки сохраняют свое значение для целого множества проблем в самых различных науках, ибо они скорее указывают направление и общий подход к исследуемым проблемам, чем конкретные способы их анализа и решения. Поэтому с известным основанием их можно отождествить со стратегией исследования.

Научное познание, как и все формы духовного производства, в конечном счете необходимо для того, чтобы регулировать человеческую деятельность. Различные виды познания по-разному выполняют эту роль, и анализ этого различия служит первым и необходимым условием для выявления особенностей научного познания.

Поскольку деятельность универсальна, функциями ее предметов могут выступать не только фрагменты природы, преобразуемые в практике, но и люди, «свойства» которых меняются при их включении в различные социальные подсистемы, а также сами эти подсистемы, взаимодействующие в рамках общества как целостного организма. Тогда в первом случае мы имеем дело с «предметной стороной» изменения человеком природы, а во втором - с «предметной стороной» практики, направленной на изменение социальных объектов. Человек с этой точки зрения может выступать и как субъект, и как объект практического действия.

На ранних стадиях развития общества субъектная и предметная стороны практической деятельности не расчленяются в познании, а берутся как единое целое

По мере усложнения орудий те операции, которые ранее непосредственно производились человеком, начинали «овеществляться», выступая как последовательное воздействие одного орудия на другое и лишь затем на преобразуемый объект. Подобная передача человеческих функций механизмам приводит к новому представлению о силах природы. Раньше силы понимались только по аналогии с физическими усилиями человека, а теперь начинают рассматриваться как механические силы. В этот период познание начинает постепенно отделять предметную сторону практики от субъективных факторов и рассматривать данную сторону как особую, самостоятельную реальность. Такое рассмотрение практики является одним из необходимых условий для возникновения научного исследования.

Наука ставит своей конечной целью предвидеть процесс преобразования предметов практической деятельности (объект в исходном состоянии) в соответствующие продукты (объект в конечном состоянии). Это преобразование всегда определено сущностными связями, законами изменения и развития объектов, и сама деятельность может быть успешной только тогда, когда она согласуется с этими законами. Поэтому основная задача науки - выявить законы, в соответствии с которыми изменяются и развиваются объекты.

Наука ориентирована на предметное и объективное исследование действительности. Сказанное, конечно, не означает, что личностные моменты и ценностные ориентации ученого не играют роли в научном творчестве и не влияют на его результаты. Процесс научного познания обусловлен не только особенностями изучаемого объекта, но и многочисленными факторами социокультурного характера.

Рассматривая науку в ее историческом развитии, можно обнаружить, что по мере изменения типа культуры меняются стандарты изложения научного знания, способы видения реальности в науке, стили мышления, которые формируются в контексте культуры и испытывают воздействие различных ее феноменов.

Изучая объекты, преобразуемые в деятельности, наука не ограничивается познанием только тех предметных связей, которые могут быть освоены в рамках наличных, исторически сложившихся на данном этапе развития общества типов деятельности. Цель науки заключается в том, чтобы предвидеть возможные будущие изменения объектов, в том числе и те, которые соответствовали бы будущим типам и формам практического изменения мира.

Как выражение этих целей в науке складываются не только исследования, обслуживающие сегодняшнюю практику, но и слои исследований, результаты которых могут найти применение только в практике будущего. Движение познания в этих слоях обусловлено уже не столько непосредственными запросами сегодняшней практики, сколько познавательными интересами, через которые проявляются потребности общества в прогнозировании будущих способов и форм практического освоения мира.

Нацеленность науки на изучение не только объектов, преобразуемых в сегодняшней практике, но и тех объектов, которые могут стать предметом массового практического освоения в будущем, является второй отличительной чертой научного познания. Эта черта позволяет разграничить научное и обыденное, стихийно-эмпирическое познание и вывести ряд конкретных определений, характеризующих природу науки. Она позволяет понять, почему теоретическое исследование выступает определяющей характеристикой развитой науки.

НАУЧНОЕ И ОБЫДЕННОЕ ПОЗНАНИЕ

Стремление изучать объекты реального мира и на этой основе предвидеть результаты его практического преобразования свойственно не только науке, но и обыденному познанию, которое вплетено в практику и развивается на ее основе.

Признаки, отличающие науку от обыденного познания, удобно классифицировать сообразно той категориальной схеме, в которой характеризуется структура деятельности (прослеживая различие науки и обыденного познания по предмету, средствам, продукту, методам и субъекту деятельности).

Если обыденное познание отражает только те объекты, которые в принципе могут быть преобразованы в наличных исторически сложившихся способах и видах практического действия, то наука способна изучать и такие фрагменты реальности, которые могут стать предметом освоения только в практике далекого будущего. Она постоянно выходит за рамки предметных структур наличных видов и способов практического освоения мира и открывает человечеству новые предметные миры его возможной будущей деятельности.

Эти особенности объектов науки делают недостаточными для их освоения те средства, которые применяются в обыденном познании. Хотя наука и пользуется естественным языком, она не может только на его основе описывать и изучать свои объекты. Во-первых, обыденный язык приспособлен для описания и предвидения объектов, вплетенных в наличную практику человека (наука же выходит за ее рамки); во-вторых, понятия обыденного языка нечетки и многозначны, их точный смысл чаще всего обнаруживается лишь в контексте языкового общения, контролируемого повседневным опытом.

Наука же не может положиться на такой контроль, поскольку она преимущественно имеет дело с объектами, не освоенными в обыденной практической деятельности. Чтобы описать изучаемые явления, она стремится как можно более четко фиксировать свои понятия и определения.

Выработка наукой специального языка, пригодного для описания ей объектов, необычных с точки зрения здравого смысла, является необходимым условием научного исследования. Язык науки постоянно развивается по мере ее проникновения во все новые области объективного мира. Причем он оказывает обратное воздействие на повседневный, естественный язык. Наряду с искусственным, специализированным языком научное исследование нуждается в особой системе средств практической деятельности, которые, воздействуя на изучаемый объект, позволяют выявить возможные его состояния в условиях, контролируемых субъектом.

Из главной характеристики научного исследования можно вывести также и такой отличительный признак науки при ее сравнении с обыденным познанием, как особенность метода познавательной деятельности. Объекты, на которые направлено обыденное познание, формируются в повседневной практике. Иначе обстоит дело в научном исследовании. Здесь уже само обнаружение объекта, свойства которого подлежат дальнейшему изучению, составляет весьма трудоемкую задачу.

Две основные установки науки обеспечивают стремление к такому поиску: самоценность истины и ценность новизны.

Любой ученый принимает в качестве одной из основных установок научной деятельности поиск истины, воспринимая истину как высшую ценность науки. Эта установка воплощается в целом ряде идеалов и нормативов научного познания, выражающих его специфику: в определенных идеалах организации знания, в поиске объяснения явлений, исходя из законов и принципов, выражающих сущностные связи исследуемых объектов, и так далее.

Не менее важную роль в научном исследовании играет установка на постоянный рост знания и особую ценность новизны в науке. Эта установка выражена в системе идеалов и нормативных принципов научного творчества.

В идеале научное сообщество всегда должно отторгать исследователей, уличенных в умышленном плагиате или преднамеренной фальсификации научных результатов в угоду каким-либо житейским благам. К этому идеалу ближе всего стоят сообщества математиков и естествоиспытателей, но у гуманитариев, например, поскольку они испытывают значительно большее давление идеологических и политических структур, санкции к исследователям, отклоняющимся от идеалов научной честности, значительно смягчены.

В обыденной жизни люди обмениваются самыми различными знаниями, делятся житейским опытом, но ссылки на автора этого опыта в большинстве ситуаций просто невозможны, ибо этот опыт анонимен и часто транслируется в культуре столетиями.

В процессе такой подготовки будущие исследователи должны усвоить не только специальные знания, приемы и методы научной работы, но и основные ценностные ориентиры науки, ее этические нормы и принципы. Итак, при выяснении природы научного познания можно выделить систему отличительных признаков науки, среди которых главными являются:

Установка на исследование законов преобразования объектов и реализующая эту установку предметность и объективность научного знания;

Выход науки за рамки предметных структур производства и обыденного опыта и изучение ей объектов относительно независимо от сегодняшних возможностей их производственного освоения (научные знания всегда относятся к широкому классу практических ситуаций настоящего и будущего, который никогда заранее не задан).

Все остальные необходимые признаки, отличающие науку от других форм познавательной деятельности, могут быть представлены как зависящие от указанных главных характеристик и обусловленные ими.

Общеизвестно, что задолго до возникновения науки люди приобретали необходимые им знания о свойствах вещей и явлений, с которыми они сталкивались, непосредственно в процессе своей практической деятельности. И сейчас немало нового для себя мы узнаем с помощью обыденного познания. Подчеркивая отличие научного знания от обыденного, иногда не обращают внимания на преемственность и связь между ними. Эта связь состоит прежде всего в том, что обе эти формы познания имеют общую цель - дать объективно верное знание о действительности. Поэтому они опираются на принцип реализма, который в обыденном сознании ассоциируется с так называемым здравым смыслом. Хотя понятие здравого смысла не является точно определенным и меняется со временем, тем не менее, в его основе лежит представление об объективно реальном существовании окружающего мира. Именно здравый смысл дает возможность отличать реальное от иллюзий, действительное от кажущегося, и поэтому отвергает наличие каких-либо сверхестественных сил в природе. Рассуждения в рамках здравого смысла, как и науки, ставят своей целью достижение объективной истины, и, следовательно, они должны опираются на те же законы традиционной логики, которые обеспечивают последовательный и непротиворечивый характер мышления. Однако, если в науке эти законы применяются вполне сознательно и могут быть использованы для раскрытия ошибок в рассуждении или аргументации, то в обыденном познании они усваиваются и используются стихийно. Поэтому в более тонких и сложных рассуждениях возникающие ошибки без логики не могут быть быстро обнаружены, а главное - раскрыты причины их появления. Тоже самое можно сказать о других критериях, способах и методах познания, которые отличают науку от обыденного и стихийно-эмпирического познания.

Обыденное познание, как известно, носит фрагментарный характер, его суждения не связаны друг с другом, а заключения представляют собой изолированные обобщения тех или иных результатов случайных наблюдений и потому они не объединены в целостную систему. Самое же главное состоит в том, что знания, существующие в обыденном и практическом познании, не используют ни абстрактных, теоретических методов исследования, ни надежных способов их проверки и обоснования. Можно было бы поэтому дать чисто отрицательное определение обыденному познанию путем отрицания всех тех особенностей, которые присущи науке. Но в таком случае исчезла бы всякая связь и преемственность между научным и обыденным познанием, а сама наука появилась бы на пустом месте, из ничего.

Преемственность между обыденным знанием и наукой, здравым смыслом и критическим мышлением науки состоит в том, что научное мышление, хотя и возникает на основе предположений здравого смысла, но в дальнейшем эти предположения подвергаются уточнению, исправлению или замене другими положениями. Так, обыденное представление о движении Солнца вокруг Земли, вошедшее даже в систему мира Птолемея, или вера в то, что земная поверхность представляет плоскость и другие им подобные, были подвергнуты критике и заменены научными положениями. В свою очередь, здравый смысл также не остается неизменным, ибо со временем постепенно включает в свой состав прочно утвердившиеся в науке истины.

По-видимому, именно эта связь и преемственность между наукой и обыденным познанием служит иногда основанием для крайних заявлений, когда научное знание рассматривается только как усовершенствованное обыденное знание. Такого мнения придерживался, например, известный английский биолог-эволюционист Томас Гекели (1825-1895). «Я верю, - писал он, - что наука есть не что иное, как тренированный и организованный здравый смысл. Она отличается от него точно так же, как ветеран - от необученного рекрута».

Нетрудно, однако, понять, что наука не является простым продолжением и усовершенствованием знаний, основанных на здравом смысле. Скорее, познание, основанное на здравом смысле, может служить исходным пунктом или началом для возникновения качественно нового, критически-рационального научного знания. В этой связи заслуживает внимания точка зрения Карла Поппера, подчеркивавшего, что «наука, философия, рациональное мышление - все начинают со здравого смысла» .

В связи с этим кажется мало убедительной и необоснованной тенденция резкого противопоставления науки обыденному познанию, отрицания какой-либо связи между ними. Эта тенденция наиболее ярко проявилась в неопозитивистской концепции демаркации научного знания от ненаучного и псевдонаучного знания.

Проблема демаркации ставила своей целью найти окончательные и безошибочные критерии, с помощью которых можно было бы отделить научные знания от метафизических, ненаучных и псевдонаучных знаний. Но для этого необходимо было найти прежде всего способы проверки самих научных знаний, т.е. ее суждений, гипотез и теорий. Когда зашла речь о том, какими специфическими способами достигается такая проверка, то мнения здесь разошлись. Если суммировать эти мнения, то можно выделить две основные группы. Сторонники эмпиризма, к которым примыкают также логические позитивисты, считают, что гипотезы и теоретические системы науки должны проверяться с помощью критерия подтверждения. Чем больше и разнообразнее будут факты, подтверждающие гипотезу, тем более правдоподобной, или вероятной, она должна считаться. Нетрудно понять, однако, что будущие опыты и вновь открытые факты могут опровергнуть не только отдельную гипотезу, но и теоретическую систему, которая раньше представлялась достоверно истинной. Почти три столетия никто не сомневался в истинности законов и принципов классической механики Галилея - Ньютона, но в XX столетии появилась теория относительности Эйнштейна, которая указала на новые факты, исправившие прежние представления о пространстве, времени и гравитации. Несколько позднее возникшая квантовая механика открыла совершенно новые законы движения в мире мельчайших частиц материи. Этот исторический опыт развития науки учит нас, что не только к гипотезам, но даже к фундаментальным теориям науки не следует подходить как к непреложным, абсолютно достоверным истинам. Поэтому и критерий подтверждения не следует рассматривать как абсолютный, так как рост и развитие познания происходит диалектически - от менее достоверных и неполных истин к истинам более достоверным и полным.

Проверку гипотезы на истинность посредством подтверждения ее фактами принято называть верификацией. Логические позитивисты, выдвинувшие верификацию в качестве единственного критерия научного характера знания, считают, что с его помощью можно разграничить не только суждения эмпирических наук от неэмпирических, но и осмысленные суждения от суждений бессмысленных. К таким бессмысленным суждениям они относили прежде всего утверждения философии, которую в западной литературе именуют метафизикой. Хотя непосредственно верифицировать фактами можно действительно лишь суждения эмпирических наук, но совершенно необоснованно считать все другие, не верифицируемые суждения, бессмысленными. Если придерживаться такого подхода, тогда придется объявить бессмысленными и все суждения чистой математики. Более того, поскольку общие законы и теории естественных наук также нельзя непосредственно верифицировать с помощью эмпирических фактов, то и они оказываются бессмысленными. Впоследствии логические позитивисты попытались избежать таких крайних выводов, тем не менее поставленная ими цель точного определения критерия демаркации не была достигнута. Все эти и другие недостатки, связанные с абсолютизацией критерия верификации, в конечном счете, обусловлены эмпирической и антидиалектической позицией логических позитивистов. Как и их ранние предшественники (О. Конт, Д.С. Милль и другие), они признают надежным только эмпирическое знание и поэтому стремятся свести к нему теоретическое знание, которое некоторые их сторонники считают результатом чисто спекулятивного мышления. Сами логические позитивисты ясно сознавали, что они продолжают развивать концепцию эмпиризма, дополнив ее логическим анализом структуры науки. Не случайно поэтому их причисляют как к эмпирическим, так и к логическим позитивистам.

Пожалуй, одним из первых резко выступил против критерия верификации Карл Поппер, когда он жил еще в Вене и присутствовал на заседаниях Венского кружка. Указывая на логически некорректный характер верификации, Поппер выдвинул в качестве критерия научности эмпирических систем возможность их опровержения, или фальсификации, опытом. Этот критерий с логической точки зрения является безупречным, так как опирается на правило, известное в логике как modus tollens, опровержения гипотезы при установлении ложности ее следствия. В то время как подтверждение гипотезы ее следствиями обеспечивает лишь вероятность ее истинности, ложность следствия опровергает, или фальсифицирует, саму гипотезу. Эта принципиальная возможность фальсиируемости гипотез и теоретических систем и была принята Поппером в качестве подлинного критерия их научности. Такой критерий, по его мнению, давал возможность, во-первых, отличать эмпирические науки от неэмпирических наук (математики и логики); во-вторых, он не отвергал философию как псевдонауку, а лишь показывал ее абстрактный, неэмпирический характер; в-третьих, он отделял подлинные эмпирические науки от псевдонаук (астрология, фрейдизм и другие), предсказания которых не поддаются опровержению из-за неясности и неопределенности их следствий. Учитывая эти обстоятельства, Поппер называет свой критерий фальсифицируемости подлинным критерием демаркации, или разграничения, действительных наук от псевдонаук.

«Если мы хотим избежать позитивистской ошибки, заключающейся в устранении, в соответствии с нашим критерием демаркации, теоретических систем естествознания, то нам, - указывал он, - следует выбрать такой критерий, который позволял бы допускать в область эмпирической науки даже такие высказывания, верификация которых невозможна. Вместе с тем я, конечно, признаю некоторую систему эмпирической, или научной, только в том случае, если имеется возможность опытной ее проверки. Исходя из этих соображений, можно предположить, что не верифицируемостъ, а фальсифицируемость системы следует рассматривать в качестве критерия демаркации» .

Такой чисто отрицательный подход к критериям научности и демаркации, хотя и является корректным с чисто формальной точки зрения, тем не менее вряд ли приемлем методологически, а тем более эвристически. Начиная научный поиск, ученый либо уже располагает фактами, которые нельзя объяснить с помощью старой теории, либо пытается подтвердить возникшую у него идею или предположение посредством некоторых фактов. В любом случае он никогда не начинает с совершенно необоснованной гипотезы, пытаясь ее опровергнуть и не действует методом проб и ошибок, как пытается представить процесс научного исследования Поппер.

Не подлежит сомнению, что догадки, предположения и гипотезы, предложенные для решения определенной проблемы, нуждаются в критическом анализе и в этом отношении метод рациональной критики Поппера заслуживает внимания. При этом критика должна распространяться не только на сформулированные предположения и гипотезы, но также на те аргументы, доводы и основания, на которые они опираются. В реальном научном исследовании верификация и фальсификация выступают в нерасторжимом единстве, они взаимодействуют и влияют друг на друга. Таким образом, не противопоставление фальсификации верификации, а их взаимосвязь и взаимодействие дают более полное и адекватное представление о критериях научности.

Критерии демаркации, которые мы рассмотрели выше, дают возможность отделить научное знание прежде всего от псевдонаучного. Однако научное познание руководствуется не только такими критериями, но также определенными идеалами и нормами исследования, которые способствуют более эффективному достижению ее целей и задач. В идеалах науки выражаются ценностные ориентации научного исследования, ее цели и возможные способы их достижения. Очевидно, что с развитием науки, важнейшими ее новыми успехами, возникновением новых средств и методов исследования меняются и ценностные ориентации и особенно методы и нормы научного исследования, хотя на всех этапах развития исследования остаются инвариантными ориентация на поиск объективной истины, обоснованность полученных результатов и возможность их проверки.

Рассмотренные выше критерии демаркации страдают тем общим недостатком, что они не учитывают преемственности научного знания. Дело в том, что научное знание нельзя рассматривать как беспредпосылочное знание, ибо оно возникает на основе обыденного познания и поэтому не может абсолютно противопоставляться последнему. Попытки многих философов, в частности, Рене Декарта построить научное знание на таких положениях, которые с самого начала исключали бы любые предпосылки и были бы совершенно бесспорными и очевидными, оказываются, во-первых, явно недостижимыми, во-вторых, ориентируются на субъективизм, так как считают наиболее надежным субъективный опыт. Известно, что Р. Декарт подверг сомнению все, кроме собственного мышления и существования: «cogito,ergo sum» - «мыслю, следовательно, существую» - это знаменитое изречение достаточно ясно характеризует его субъективистскую позицию в теории познания. Однако на очевидности и субъективном опыте нельзя построить никакого надежного знания. Ведь то, что одному кажется очевидным, другому представляется неочевидным и даже спорным.

Наука, хотя и начинает с анализа предположений здравого смысла обыденного и стихийно-эмпирического познания, не отличающихся особой надежностью и обоснованностью, в процессе своего развития подвергает их рациональной критике, используя для этого специфические эмпирические и особенно теоретические методы исследования, и тем самым достигает прогресса в понимании и объяснении изучаемых явлений. Поскольку наука вообще, и научное исследование в частности, представляют собой особую целенаправленную деятельность по производству новых, надежно обоснованных знаний, постольку они должны располагать своими специфическими методами, средствами и критериями познания. Именно эти особенности отличают науку, как от повседневного знания, так и других вненаучных его форм.

Главное, что отличает науку от обыденного познания, в конечном счете обусловлено ориентацией науки на изучение объективных закономерностей реального мира, для поиска и открытия которых она использует специальные и общие методы исследования реального мира.

• Поппер К. Объективное знание. Эволюционный подход. М., 2002. С. 41.
• Поппер К. Логика и рост научного знания. М., 1983. С. 62-63.

Возможно ли выживание человечества, духовный мир которого полностью исчерпывается мифологическими и религиозными пред­ставлениями? Полагаю, что ответ может быть только отрицательный. Организация труда и быта первобытного человека по форме регла­ментировалась мифологией и религией, а по существу определялась

обыденным сознанием. Предпосылки обыденного сознания (и инди­видуального, и общественного) коренятся в многообразных формах деятельности людей, которая регламентируется обычаями, обрядами, праздниками и ритуалами, коллективными действами (игра, танец и т. п.), нравственными и иными предписаниями и запретами. Они служат средствами приобщения людей к коллективному социальному и культурному опыту, регулируют отношения людей к природе и друг к другу, выступают в роли предпосылочного знания, на основе которо­го получают новое знание. Различают индивидуальное и общественное обыденное сознание. Общественное (групповое, семейное, этническое и т. п.) обыденное сознание предшествует индивидуальному, дела­ет вообще возможным сознание индивида. Это то, что определяется И. Кантом как a priori, т. е. познание, возникающее из предшествую­щего опыта, полученного многими поколениями людей, и откристал­лизовавшегося в культуре данного этноса. Однако индивидуальное сознание несводимо к общественному, поскольку оно связано с эмо­циональным переживанием и осмыслением неповторимого жизнен­ного опыта личности. Человек узнает о мире не столько в процессе его научного исследования, сколько при его жизненно-практическом освоении. Универсальность такого освоения, его значимость для ин­дивида и в конечном счете для общества трудно переоценить.

Обыденное познание - это стихийно складывающийся образ мира, порожденный эмпирическими условиями жизни людей и выражаю­щий их потребности и нужды. Это житейское познание, складывающе­еся под влиянием различных форм деятельности: производительной, эстетической, политической и т. д. Его результатом является особый вид живого практического знания, которое формируется в процессе повседневной жизнедеятельности и общения людей. Обыденное зна­ние формируется как некое слагаемое коллективного опыта, накапли­ваемого поколениями людей в процессе их деятельности. Оно не об­ладает признаком системности и в качестве средства познавательной деятельности использует естественный язык и применяемые в произ­водстве орудия труда. Важнейшим способом обобщения повседнев­ного чувственного опыта является здравый смысл, а средством его фиксации - естественный язык (в отличие от искусственного языка науки). Обыденное знание характеризует и то, что в сознании людей мир предстает как нечто тождественное их чувственному опыту, что внешний мир таков, каким мы его воспринимаем. Это стихийно скла­дывающееся и закрепляющееся в обыденном опыте представление определяется в философии как «наивный реализм». Поэтому в отли­чие от научного познания обыденное познание не в состоянии объ­яснить причины расхождений иллюзии и реальности.

Обыденное знание неоднородно: оно включает в себя опыт и реко­мендации к трудовой деятельности, организации быта, медицинские познания, фольклор и т. д. Объектом обыденного познания является повседневность. Это целостный социокультурный жизненный мир,

предстающий в функционировании общества как «естественное», са­моочевидное условие человеческой жизнедеятельности. Повседнев­ность рассматривается как онтология, как граничное условие челове­ческой деятельности, а исследование повседневности подразумевает подход к миру человека и самой его жизни как ценности. Это значимая тема в культуре XX века.

Обыденное сознание неоднородно не только по содержанию, но и по значимости. Исследователи отмечают консервативность, при­сущую всем аспектам обыденного сознания, отторгающего новое и необычное (в особенности рекомендации в быту). Присущая по­вседневной жизни рутинизация деятельности особенно наглядно про­является в обыденном сознании, сохраняющем свои знания, а также особые приемы и методы деятельности тысячелетиями. Но это - лишь одна сторона обыденного сознания. Другая ее сторона - ценность на­копленных знаний, которые поддерживало и сохраняло человечество веками и тысячелетиями. Достаточно только сослаться на опыт ин­дийских врачевателей, которые за тысячу лет до европейской медици­ны делали прививки против оспы! Будучи связано со многими видами профессиональной деятельности, обыденное сознание концентриро­вало знания, значимость которых невозможно переоценить. Можно с полным основанием утверждать: без обыденного знания наука была бы невозможна.