Павел Флоренский – мыслитель трагической судьбы. Сергей Целух

(1882-1937) русский философ

До недавнего времени имя Флоренского воспринималось как отзвук далекого прошлого. Его идеи не были распространены в обществе, поскольку творческое наследие не публиковалось. Однако очевидно, что философские труды Павла Александровича Флоренского составляют одну из лучших страниц того периода в истории русской философии, которую принято называть религиозно-философским Ренессансом.

В первое десятилетие XX века в России существовала целая плеяда уникальных философских умов - Николай Бердяев , В. Соловьев, Л. Шестов. Но и среди их работ труды Павла Флоренского выделяются не только своим содержанием, но и методикой описания общественных явлений.

Павел Флоренский родился в небольшом рабочем поселке, расположенном около азербайджанского селения Евлах. Его отец был инженером-путейцем и руководил строительством Закавказской железной дороги. Поэтому детские годы Павла прошли в постоянных переездах по местам назначений, которые получал его отец.

Когда мальчику исполнилось полтора года, семья перебралась в Тифлис к родителям матери Флоренского, которая принадлежала к старинному армяно-грузинскому роду Сатаровых.

Потом Флоренские несколько лет прожили в Батуми, а в 1889 снова вернулись в Тифлис, поскольку Павлу нужно было поступать в гимназию.

Он учился в одной из лучших тифлисских гимназий. Уже с пятого класса серьезно увлекался естественными науками и после окончания гимназии поступил на физико-математический факультет Московского университета, где ему посчастливилось слушать лекции крупнейших русских ученых-физиков Сергея Лебедева и Н. Умова, математиков Н. Бугаева, Николая Жуковского .

Во время учебы на втором курсе Павел Александрович Флоренский начинает интересоваться философией и историей религии. Впоследствии он признавался, что религиозное чувство перешло к нему от предков по отцовской линии, которые на протяжении нескольких поколений были священнослужителями.

В университете Павел Флоренский знакомится с А. Белым, посещает собиравшийся в его доме молодежный кружок. Он печатает статьи в символистских журналах «Весы» и «Новый путь», где пытается применить математические понятия к философии. Флоренский с увлечением занимается физикой и математикой и становится душой семинара, руководимого академиком Жуковским.

В 1904 году он заканчивает университет со степенью кандидата и получает предложение остаться на кафедре математики. Однако Павел не торопится выбрать научную карьеру. Он много размышляет, посещает Оптину пустынь, где проводит долгие часы в беседах со старцем Исидором, ставшим его духовным отцом. Одновременно Павел Флоренский даже хотел принять монашество, но духовный отец не благословил его.

Тогда он делает другой выбор: поступает на первый курс Московской духовной академии. Впоследствии Флоренский писал, что переезд в Сергиев Посад стал для него своеобразным обретением духовной родины.

Во время учебы он определяет направление своих научных поисков, углубленно занимается религиозной философией, обращаясь прежде всего к наследию В. Соловьева. Под его влиянием Павел Александрович Флоренский начинает работать над своей первой книгой «Столп и утверждение Истины».

Первая часть книги была представлена им в качестве выпускной работы. Защитив ее, он заканчивает академию со степенью кандидата богословия. С 1908 года Павел Флоренский становится преподавателем философских дисциплин. Вскоре из печати выходит первая редакция его книги, и он начинает работать над докторской диссертацией.

В 1911 году Павел Флоренский женится на О. Рязановой, дочери церковнослужителя. После свадьбы он принимает сан священника и становится доцентом академии.

На следующий год его назначают редактором официального печатного органа академии - журнала «Богословский вестник». Подобное назначение означало признание безусловного научного авторитета Флоренского и его вхождение в круг ведущих философов того времени.

В 1912-1914 году он посещает дом художницы Л. Поповой, где собирается весь цвет московского авангарда - В. Татлин, А. Веснин, Л. Шехтель. В Сергиевом Посаде, Павел Флоренского навещают А. Белый, М. Волошин, Вячеслав Иванов , к нему приезжает совсем молодой в те годы А. Лосев. Именно тогда Флоренского и С. Булгакова изобразил на картине «Философы» художник Н. Нестеров.

19 мая 1914 года Павел Александрович Флоренский блестяще защищает диссертацию «О Духовной Истине» на степень доктора богословия. Через несколько дней он становится экстраординарным профессором Московской духовной академии, вскоре выпускает свою работу в виде книги.

Она получает большой резонанс в прессе. В конце 1914 года Флоренский получает премию имени митрополита Филарета, которой ежегодно отмечались лучшие работы по истории религии и церкви. В 1915 году ему присуждают премию имени митрополита Макария.

Флоренские приобретают дом в Сергиевом Посаде, у них рождаются двое сыновей и две дочери. В последние предреволюционные годы философ занимается интенсивной научной работой, читает лекции в академии, возглавляет редакцию Богословской энциклопедии.

Постепенно формируется замысел его следующего научного сочинения - книги «У водоразделов мыслей». Павел Флоренский начинает заниматься новыми для себя областями науки - философией искусства и истоками религиозного культа.

В 1918 году он пишет книгу «Очерки философии культа», в которой впервые пытается проанализировать христианский культ с точки зрения философа.

Налаженная жизнь постепенно разрушается после революции. Большевики начинают гонения на церковь, закрывают религиозные издательства и редакции журналов. По указанию Ленина производится конфискация церковных ценностей. В начале 1918 года закрывается Духовная академия, а ее богатейшая библиотека конфисковывается.

Отстраненный от работы, Павел Флоренский начинает заниматься историей искусства. В 1921 году власти закрывают храм, в котором он служил священником. Оставшись без средств к существованию, он вспоминает о своей первой профессии и переезжает в Москву: Г. Кржижановский приглашает его консультантом в Главное управление электрификации.

В то время Павел Александрович Флоренский занимается физикой, математикой, одновременно завершая запланированные работы по истории искусства.

Став ведущим специалистом в Главэлектро, он начинает программу исследования диэлектриков, в частности их поведения при высоком напряжении. В 1924 году ученый печатает монографию по теории диэлектриков, которую выдвигают на присуждение докторской степени. Но Флоренский отказывается от ученого звания, поскольку считает себя прежде всего философом и искусствоведом.

С начала двадцатых годов у него завязываются дружеские отношения с В. Фаворским, не только известным художником-графиком, но и профессором ВХУТЕМАСа. Одновременно с работой в Главэлектро, Павел Флоренский читает лекции по истории и философии искусства во ВХУТЕМАСе. Пользуясь своим авторитетом, он пытается предотвратить расхищение богатств Троице-Сергиевой лавры и добивается создания комиссии по охране памятников искусства и старины. Он регулярно выступает со статьями в журнале «Маковец», пишет книгу «Иконостас» и начинает работать над воспоминаниями.

С 1919 по 1925 год Павел Александрович Флоренский создает оригинальную теорию функционирования памятника в художественной среде и его восприятия зрителем. Он рассматривает храм как место особого религиозного действа, в котором эмоциональное воздействие на личность соединяется со зрительным. Эти исследования органично дополняются серией работ по теории перспективы.

В те годы подобная активность шла вразрез с интересами властей. Вначале Павлу Флоренскому просто рекомендуют ограничить круг своих интересов техническими проблемами. Но во второй половине двадцатых годов следуют более решительные меры.

Ему предписывают переехать в Нижний Новгород. Он не может не подчиниться решению властей и летом 1928 года покидает Москву. Через несколько месяцев с помощью знакомых и при содействии Е. Пешковой ученый снова возвращается в Москву и продолжает работать в одном из институтов, подчиненных Главэнерго.

Осознавая, что занятия философией могут повредить его семье, Павел Александрович Флоренский продолжает заниматься техническими проблемами. Он публикует несколько работ по материаловедению.

В начале тридцатых годов начинается его травля в печати. Особенно активно нападают на его книгу «О мнимостях в геометрии». Автора обвиняют в идеализме и антинаучности. 26 февраля 1933 года философа арестовывают. Следствие по его делу длилось пять месяцев, летом Флоренского приговорили к десяти годам ссылки и выслали на Дальний Восток, в те районы, где в будущем начнется строительство Байкало-Амурской магистрали. После нескольких месяцев пребывания в лагере Павел Флоренский поселяется в поселке Сковородино и начинает работать в новой области - занимается исследованием вечной мерзлоты.

Летом 1934 года его жена добивается разрешения навестить мужа. Они проводят вместе несколько месяцев. Но сразу же после ее отъезда философа вновь переводят в лагерь, а вскоре направляют в Соловецкий лагерь особого назначения (СЛОН), где содержат среди особо опасных преступников, не подлежащих перевоспитанию. После новой волны репрессий особая тройка НКВД Ленинградской области приговаривает Флоренского к расстрелу. Приговор был приведен в исполнение: 8 декабря 1937 года его захоронили в общей могиле.

Как часто бывало в то время, семье сообщили о смерти Павла Александровича Флоренского «от сердечного заболевания» лишь в середине 1943 года.

Павел Александрович Флоренский был профессором Московской Духовной академии, автором многих книг, статей, монографий, поэтом, астрономом, защищавшим геоцентрическую концепцию мира, математиком, физиком, искусствоведом, инженером, изобретателем, автором ряда патентов, профессором перспективной живописи, музыкантом, знатоком музыки, полиглотом, владевшим латинским и древнегреческим, современными европейскими языками, а также языками Кавказа, Ирана и Индии, фольклористом, основателем новым наук, философом-космистом и ученым новой науки, т.е. ученым-космистом. Н.О.Лосский назвал его «новый Леонардо да Винчи», а Александр Мень говорил, что «…подобно Соловьеву, Флоренский предстал как человек, стоявший на вершине культуры, а не пришедший в нее откуда-то со стороны и пользующийся ее плодами только для своих нужд, <…> он сам был культурой. И Флоренский, и Соловьев — это сама культура олицетворенная» .

П.А.Флоренский родился 21 января 1882 г. в местечке Евлах, Елизаветпольской губернии, Российской империи, погиб 8 декабря 1937 г.. Отец, Александр Иванович Флоренский, инженер, происходил из рода священнослужителей Флоренских, а мать, — Ольга Павловна Сапарова из древнего армянского рода Сапаровых (Сапарьян).

С детства Павел Александрович обращал внимание на те моменты жизни, «где спокойный ход жизни нарушен, где разрывается ткань обычной причинности, там виделись … залоги духовности бытия», где возникала «граница общего и частного, отвлеченного и конкретного». Увлекаясь физикой и наблюдениями природой во время обучения в тифлисской гимназии, он приходит к выводу, что «все научное мировоззрение – труха и условность, не имеющая никакого отношения к истине». Он ищет то внутреннее ощущение истины мироздания, которое складывается самим человеком во всей совокупности его состояний, тел, образов, знаний. Всем своим последующим творчеством П.А.Флоренский, впитав основы мировой культуры, утверждает мыслетворчество человека, представляющего единство микро и макрокосмоса. Он пишет: «Истина всегда дана была людям, и Она не есть плод научения какой-нибудь книги, не рациональное, а нечто гораздо более глубокое построение, внутри нас живущее, то, чем мы живем, дышим, питаемся».

П.А.Флоренский – поэт. Он печатался в журналах поэтов-символистов «Новый путь» и «Весы» ,его последняя поэма «Оро», написанная в заключении, является своеобразным итогом его жизни. В настоящее время издаются сборники его неизвестных ранее стихотворных произведений и исследуется его поэтическое творчество.

Флоренский придавал большое значение роду и семье. В 1904 г. он поехал на «родину своих предков по отцовской линии», где занимался сбором и изучением фольклора: частушек, духовных стихов, баллад и изучал этнический состав и культуру Костромской губернии. П.А.Флоренский предстает перед нами как этнолингвист, фольклорист и исследователь народной культуры.

По окончании гимназии он поступает на математическое отделение Московского университета, где также посещает лекции на историко-филологическом факультете и самостоятельно изучает историю искусства.Увлекался статьями Л.Н.Толстого, учением Владимира Сергеевича Соловьева. Принимал участие в деятельности «Христианского братства борьбы» в 1904-5 годах, осудил вынесение смертного приговора лейтенанту П.П.Шмидту и развязывание взаимного кровопролития, за что ненадолго арестован. Пишет кандидатское сочинение: «Об особенностях плоских кривых как местах нарушений прерывности», проводя мысль об импульсивном воздействии на эволюционное развитие мира в противовес господствовавшей теории о последовательном развитии. В 1904 г. оканчивает университет, отказывается от предложенной должности преподавателя и поступает в Московскую духовную академию. Павел Александрович, по его словам, желал «произвести синтез церковности и светской культуры, вполне соединиться с Церковью, но без каких-нибудь компромиссов, честно, воспринять все положительное учение Церкви и научно-философское мировоззрение вместе с искусством». В 1908 г. пишет кандидатское сочинение «О религиозной Истине», которое становится основой книги и диссертации на степень магистра «Столп и утверждение истины».

В 1911 году принимает священство, с этого момента вся его жизнь связана с Троице-Сергиевой Лаврой. В 1912 году был редактором академического журнала «Богословский вестник». Во время первой мировой войны, в 1915 году, отец Павел – полковой священник военного санитарного поезда, уезжает на фронт.

После революции 1917 года отец Павел, по словам Александра Меня, не эмигрировал: «Он работал. Он осознал себя ученым, который будет трудиться для своего отечества». Он был уверен, что кризис 1917 года вызовет в будущем духовный поиск народа. В одном из писем этого периода отец Павел писал: «… после краха всей этой мерзости, сердца и умы уже не по-прежнему, вяло и с оглядкой, а наголодавшись, обратятся к русской идее, к идее России, к Святой Руси <…> я уверен, что худшее еще ВПЕРЕДИ». Сохранить основы духовной культуры, сохранить музеи, материальные образы культуры – цель действий отца Павла в этот период. В 1920 г. П.А.Флоренский написал, и он имел право так сказать: «Из убеждений своих ничем никогда не поступаться. Помни, уступка ведет за собою новую уступку, и так – до бесконечности». П.А.Флоренский работает во многих советских учреждениях, не снимая подрясника, открыто свидетельствуя, что он священник. Сергей Николаевич Булгаков напишет в эмиграции: «жизнь ему как бы предлагала выбор между Соловками и Парижем, но он избрал … Родину, хотя то были и Соловки, он восхотел до конца разделить судьбу со своим народом. Отец Павел органически не мог и не хотел стать эмигрантом в смысле вольного или невольного отрыва от родины, и сам он и судьба его есть слава и величие России, хотя вместе с тем и величайшее её преступление».

Павел Александрович – ученый, инженер, изобретатель. Его интересуют проблемы той грани наук с инобытием, то иномирие, из которого рождается синтез науки будущего. В 1929, в письме к В.И.Вернадскому он предполагает наличие в биосфере пневматосферы, «особого вещества, которое вовлечено в круговорот культуры или круговорот духа», отмечая, что пневматосфере присуща «особая стойкость вещественных образований», что, по мнению одного из современных исследователей его творчества, Елены Малер, «придает культуроохранительной деятельности планетарный смысл». П.А.Флоренский дерзок и гениален в своих мыслях и открытиях. Он необычайно талантлив во многих областях. В науке, как и во всем творчестве, ему присуще огромное трудолюбие и любознательность. Для него наука – это радость, это крылья, это – весело. Для него древняя наука священна и таинственная, новая – строга, зато наука будущего – радостна, ей присуща «легкая окрыленность грядущей, «веселой науки».

Павел Александрович – искусствовед и новатор музейного дела. В 1921 году он – профессор Высших художественно-технических мастерских (ВХУТЕМАС), где с 1921 по 1927 год читает лекции по теории перспективы. В это же время пишет ряд статей по древнерусскому, средневековому искусству, иконописи. 22 октября 1918 г. П.А.Флоренский вошел в Комиссию по охране памятников искусства и старины Троице-Сергиевой Лавры, стал её учёным секретарём. В статье «Троице-Сергиева Лавра и Россия» отмечая, что «Лавра есть художественный портрет России в ее целом», он выдвинет идею живого музея, настаивая на сохранении Троице-Сергиевой Лавры как «живого музея русской культуры вообще и русского искусства в особенности». Комиссия описала богатство Лавры и подготовила условия для декрета «Об обращении в музей историко-художественных ценностей Троице-Сергиевой Лавры», подписанного В.И.Лениным в 1920 г..

В работе «Храмовое действо как синтез искусства» П.А.Флоренский предложил «создать систему целого ряда научных и учебных учреждений с целью «осуществить верховный синтез искусств, о котором столько мечтает новейшая эстетика». Идея живого музея предусматривает, по его мнению, сохранение каждого предмета в связи с обстановкой и соответствующими обстоятельствами жизни, присущими этому предмету. Он настаивал на том, что «художественное произведение есть совокупность целого, «пучка условий», вне которых оно просто не существует как художественное». В круг «храмового искусства» – термин П.А.Флоренского — включается и вокальное искусство и поэзия. Идея живого музея перекликается с идеями Н.К.Рериха о синтезе искусств.

П.А.Флоренский также выступает в защиту Оптиной Пустыни, называя эту Обитель «могучим коллективным возбудителем духовного опыта». Он обращается к советской администрации с письмом о необходимости «сохранения Оптиной Пустыни (монастыря, существовавшего с 1821 г., который в свое время посещали Н.В.Гоголь, Ф.М.Достоевский, Л.Н.Толстой)». В этом же письме Павел Александрович напишет, что «Оптина есть именно завязь новой культуры», причем культуры духовной, от соприкосновения с которой «возжигается дух». Он предупреждает, что уничтожение «Оптиной пустыни» «грозит ничем не вознаградимой потерею нам всем и всей культуре будущего». Исследователь творчества П.А.Флоренского И.Л.Галинская сообщает, что «в результате действий О.Павла и поездки Н.П.Киселева (командированного Наркомпросом) в Оптину Пустынь действительно был организован «живой музей», который просуществовал до 1928 г.».

С 1928 года начинается преследование П.А.Флоренского, ссылка и последующее осуждение на десять лет заключения. В ссылке и заключении ему удаётся работать. В заключении он напишет книгу «Вечная мерзлота и строительство на ней», которую в 1940 г. издали его сотрудники, идеи которой впоследствии применялись при строительстве городов на вечной мерзлоте. Он изучает проблему добычи йода из водорослей и обнаруживает необыкновенные лечебные свойства йода.

25 ноября 1937 г. особой тройкой НКВД Ленинградской области он был приговорён к высшей мере наказания и расстрелян 8 декабря 1937 г.. Впоследствии полностью реабилитирован. ОГПУ уничтожена уникальная библиотека Павла Александровича, в которой «в виде книжных сводок, ключ к которым известен мне одному», хранились его будущие готовые работы, его сочинения, которые «были уже наполовину готовы». «Уничтожение результатов работы моей жизни для меня гораздо хуже физической смерти», писал Павел Александрович Флоренский.

Когда Павлу Александровичу было еще двадцать лет, до ссылки и заключения, в книге «Столп и утверждение истины» он напишет:
«И с гневом топнул я ногою:
«Неужели же тебе не стыдно, несчастное животное, ныть о своей судьбе?
Неужели ты не можешь отрешиться от субъективности?
Неужели ты не можешь забыть о себе? Неужели, - о, позор!, - неужели не поймешь, что надо же отдаться объективному?
Объективное, вне тебя стоящее, выше тебя стоящее - неужели же оно не увлечет тебя?
Несчастный, жалкий, глупый! Ты хнычешь и жалуешься, словно кто-то обязан удовлетворять твоим потребностям. Да? Ты не можешь жить без того и без сего? Ну, и что ж?
Не можешь жить, - умирай, истеки кровью, а все же живи объективным, не сходи на презренную субъективность, не ищи себе условий жизни.
Для Бога живи, а не для себя.
Тверд будь, закален будь, объективным живи, в чистом горном воздухе, в прозрачности вершин, а не в духоте преющих долин, где в пыли роются куры и в грязи валяются свиньи. Стыдно!»
Павел Александрович в жизни, «руками и ногами человеческими» совершал свой духовный подвиг. Только в труде совершенствования окружающего пространства, привнесения блага в жизнь земная личность приближается к своему высшему идеалу. По словам П.А.Флоренского, личность должна «чрез опыт, чрез личное общение, чрез непрестанное вглядывание в Лик Христов, чрез отыскивание в Сыне Человеческом подлинного себя, подлинной своей человечности» найти пример для себя, для того, чтобы стать святой, такой, какой она представляется в своем идеальном образе. «Личность может и должна исправлять себя, но не по внешней для нее, хотя бы и наисовершеннейшей норме, а только по самой себе, но в своем идеальном виде». Флоренский утверждает, что без творчества самость человека, или его земная плотская личность, погубит его. Творческий труд, связанный с Высшим, преображает самость – так говорит Учение Живой Этики.

В основном труде его жизни, в книге «Столп и утверждение истины» П.А.Флоренский творчески переосмысливает наследие мировой культуры. Книга написана в форме писем к другу, Сергею Семёновичу Троицкому: «Потому-то я и пишу тебе «письма» вместо того, чтобы составить «статью», что я боюсь утверждать, а предпочитаю спрашивать». Собеседование, беседа с читателем – принцип книги и принцип исследования мира для П.А.Флоренского, который, беседуя с окружающим миром и читателями, познаёт внутренние взаимосвязи человека и мироздания.

В книге «Столп и утверждение истины» Павел Александрович Флоренский изучает историю христианства. Он узнаёт истину во многих обличиях. Описывая истоки будущего в прошлых достижениях человечества, П.А.Флоренский признает достижения многих пророков, которые были до Христа: «Как до Христа существовали христоносцы, так и до полного сошествия Духа существуют духоносцы». Синтезируя мировое культурное наследие в области философии, религии, науки, он выделяет главные направления развития христианской мысли и мировой культуры, и формулирует главную проблему наступающего кризиса: отход от одухотворения жизни и деятельности человека. Разбирая проблему «нового сознания» — к его представителям он относит таких своих современников, как Д.С.Мережковский, З.Н.Гиппиус, Н.А.Бердяев — он подчеркивает, что «новое сознание» перестанет быть «новым» и неизбежно приведёт его носителей в тупик, если не произойдёт синтеза знаний с одухотворением жизни и деятельности самого человека – выразителя этого «нового сознания». По словам Д.С.Лихачева, П.А.Флоренский одним из первых напомнил русской интеллигенции о необходимости одухотворенной жизни.

Изучая эту трагедию современности, Флоренский ищет её истоки, ту точку, от которой развитие человеческой мысли пошло по ложному направлению. По его мнению, именно эпоха средневековья стала переломной для человечества. В таких работах, как «Мнимости в геометрии», «Иконостас», «Имена», в книге «Столп и утверждение истины» он пишет о том, что духовное восприятие мира, которое было присуще средневековью, впоследствии теряется людьми, а светская наука теряет взаимосвязь с духовным вИдением, погружаясь в материализм, ставя на первое место человека земного, отрицая его связь с божественным, с космосом. Эпоха Просвещения, по мнению Флоренского, не прогресс, а регресс человечества, отход его от духовного мироощущения. Многие исследователи считают этот момент заблуждением отца Павла, идеализирующего, по их мнению, эпоху средневековья.

П.А.Флоренский всегда оставался среди тех ученых и исследователей философии религии, которые в разные времена в разных обличиях сохраняли внутреннюю сокровенную жизнь Церкви – ее духовную часть, реализуемую в жизни. Флоренский, с этой точки зрения, выразитель лучших духовных исканий русского священничества, проявившихся в таких движениях, как исихазм, имяславие, и многих других течениях внутренней жизни Церкви, которые нам могут быть неизвестны. Александр Мень вспоминал: «Флоренский предстал как человек, стоявший на вершине культуры, а не пришедший в нее откуда-то со стороны и пользующийся ее плодами только для своих нужд … он сам был культурой. И Флоренский, и Соловьев — это сама культура олицетворенная».

Подход к его творчеству с позиций только религии приводит к непониманию его идей. Как справедливо утверждает Людмила Васильевна Шапошникова, его нельзя называть «религиозным философом». Он именно тот, кого сейчас мы справедливо можем причислить к философам-космистам. Философия П.А.Флоренского в своей основе перекликается с идеей Соловьева о всеединстве: «Все взаимосвязано. Весь мир пронизан едиными силами. И божественная сила входит в мироздание, нет ничего отделенного, а все переплетено, в одном месте болит — в другом чувствуется».
«…Если Истина есть,
то она – реальная разумность
и разумная реальность;
она есть конечная бесконечность
и бесконечная конечность,
или, выражусь математически,
актуальная бесконечность,
бесконечное, мыслимое
как цельнокупное
Единство…»

В 1923 г. в то время, когда в стране наступает время уничтожения церквей и храмов, П.А.Флоренский пишет статью «Христианство и культура», в которой исследует истоки разочарования в христианской вере, истоки расхождений между различными ветвями христианства, ставшие ранее причинами религиозных войн. По его мнению, суть этой проблемы — не в различиях в обрядах, и даже догматах тех или иных ветвей христианства: «Христианский мир полон взаимной подозрительности, недоброжелательных чувств и вражды. Он гнил в самой основе своей, не имеет активности Христа, не имеет мужества и чистосердечия признать гнилость своей веры. Никакая церковная канцелярия, никакая бюрократия, никакая дипломатия не вдохнет единства веры и любви там, где нет его. Все внешние склейки не только не объединят христианского мира, но, напротив, могут оказаться лишь изоляцией между исповеданиями. Мы должны сознаться, что не те или другие различия учения, обряда и церковного устройства служат истинной причиной раздробления христианского мира, а глубокое взаимное недоверие, в основном, вере во Христа, Сына Божия, в плоти пришедшего». Павел Александрович не «помещается» в рамки общепринятой схемы: он не обычный священник и не обычный философ, он — мыслитель нового времени, мыслитель-космист. Из изучения философии, основ религии, математики, физики, многих естественных наук и одновременного духовного постижения основ мироздания и взаимосвязей бытия родился синтез научных знаний, философских понятий с духовным опытом. Этот синтез, выражение которого мы видим в творчестве П.А.Флоренского, рождался на той грани частного и общего, внутреннего и отвлечённого, о которой ему говорил еще отец. Л.В.Шапошникова назвала это состояние «двоемирием». П.А.Флоренский замечал, что современная наука еще не занялась изучением духовного опыта, и что отрицание наукой достижений в области знаний, которые получаются в ходе духовного опыта истинными последователями Учения Христа, отрицает и самую науку как таковую.

Наиболее полно передать состояние «двоемирия» и сделать результаты этого состояния достижением человека может искусство. В книге «Тернистый путь Красоты» Л.В.Шапошникова отмечает, что с 1910 года начался период, «когда творческие личности, и прежде всего художники, обратили внимание на сокровище русской культуры – православные иконы». Именно в иконах и отец Павел увидел (и раскрыл в своих работах «Иконостас» и другие) роль искусства как метода в постижении бытия и инобытия, как метода передачи «двоемирия».

Икона, именно русская икона – отражение акта творчества художников-иконописцев, привнесение ими духовного опыта в жизнь. Икона – грань между мирами. Но она становится таковой только при духовном творчестве самого человека. П.А.Флоренский утверждает, что метод обратной перспективы, которым пользовались русские иконописцы, является не ошибкой или неумением изображать мир, а именно мастерством в изображении иного пространства, иных планов бытия. Сила и гений истинного художника не в натурализме, который «не отражает многомирия пространства», а подражает внешней правдивости и создает «двойники вещей»; гений художника в передаче особого взгляда на пространство и мир, в передаче вИдения им инобытия. П.А. Флоренский считает, что рисунки детей часто отражают именно явление обратной перспективы и «только с утерею непосредственного отношения к миру дети утрачивают обратную перспективу <…> так как детское мышление - это не слабое мышление, а особый тип мышления», передающий синтетическое восприятие мира. Человек видит не просто зрением, глазами, человек при процессе вИдения воспринимает образ вещи, явления, который складывается из его психических восприятий. Именно поэтому «художник же должен и может изобразить свое представление дома, а вовсе не самый дом перенести на полотно».

В статье «Органопроекция» П.А.Флоренский рассматривает вопросы взаимосвязи механизмов и человека, техники и культуры. Он предлагает рассматривать человека во всей его совокупности, как микрокосм, как основу для проецирования возможных механизмов, подчеркивая, что только в этом случае технику можно рассматривать как часть культуры. П.А.Флоренский указывает на многие, еще не изученные, скрытые возможности человека. Человек – вселенная, микрокосм, таит в себе многие тайны, еще не познанные самим человеком. Необходимо изучение взаимосвязи микро и макрокосма, человека и природы, их тончайших взаимодействий. Отрицание этих взаимосвязей приводит к отрицанию самого человека, предупреждает Флоренский. П.А.Флоренский пророчески увидел, что идея «покорить природу», утвердившаяся в материализме ХХ века, приведёт к главенству бездуховной, механистической цивилизации, процесс, приводящий в настоящее время к краху саму механистическую цивилизацию.

П.А.Флоренский указывает на особые взаимосвязи и взаимодействие звука и слова, изучая эти вопросы на примере взаимосвязей человека и его имени. Когда советская власть утверждала себя, проводя переименование улиц, городов, людей, П.А.Флоренский пишет статью «Имена», в которой показывает, как взаимодействие образа вещи, явления оформляется в представлении человека через звук в слово: «…Имя воплощено в звуке, то и духовная сущность его постигается преимущественно вчувствованием в звуковую его плоть». В переименовании улиц, людей, городов Флоренский видит действие с четко выраженной целью – уничтожение основ культуры. «Имена ведут себя в жизни общества как некие фокусы социальной энергии; пусть эти фокусы мнимы, но для глаза, видящего их, и мнимые, они вполне равносильны фокусам действительным». Имя – факт культуры, не понимать смысла и значения роли имени – значит, не понимать смысла культуры. Человечество не может «без самоуничтожения <…> отрицать действительность культуры, связующей человеческий род». П.А.Флоренский подчеркивает: «имя есть слово, даже сгущенное слово; и потому, как всякое слово, но в большей степени, оно есть неустанная играющая энергия духа». П.А.Флоренский был близок имяславию, он изучал энергетические взаимосвязи числа и буквы со звуком.

Конечность физического мира и бесконечность иного бытия, виды пространств, сфер бытия рассматриваются П.А.Флоренским в статье «Мнимости в геометрии». Пространство у Флоренского многопланово, многомирно. Он различает несколько видов и подвидов пространства, говоря, что «по каждому из намеченных делений пространства, крупных и дробных, можно, отвлеченно говоря, мыслить весьма различно». П.А. Флоренский критикует основы эвклидовой геометрии, опираясь на метафизическое восприятие мира автором «Божественной Комедии», признаёт провидение Данте как научный факт и на этом факте строит математическую теорию. Для него поэтическая действительность – это действительность «представимая и мыслимая, — значит, содержащая в себе данные для уяснения …геометрических предпосылок». Объясняя смысл своей статьи «Мнимости в геометрии» в письме в политотдел, П.А.Флоренский писал: «Моя мысль – взяв подлинные слова Данте, показать, что символическим образом он выразил чрезвычайно важную геометрическую мысль о природе и пространстве». П.А.Флоренский «был и есмь принципиально враждебен спиритуализму, отвлеченному идеализму и таковой же метафизике». Он считает, что «мировоззрение должно иметь прочные конкретно-жизненные корни и завершаться жизненным же воплощением в технике, искусстве и проч.». Математический анализ и поэтический образ как «выражение некоего психологического фактора», монизм мироустройства, «не-эвклидова геометрия во имя технических применений в электротехнике» — на грани этих сочетаний наук, на стыках науки и поэзии П.А.Флоренский открывает новые возможности для исследования и применения результатов этого исследования в жизни. П.А.Флоренский – ученый-космист, для которого мышление человека не ограничивается узкими рамками плотного мира, а расширяется до бесконечных размеров космоса, вмещая мироздание и преобразуя получаемые знания для совершенствования жизни на земле.

Мысль, по П.А. Флоренскому – самостоятельная сущность: «Мысль зачата и воплотилась, родилась и выросла; ничто уж не вернет ее в утробу матери: мысль - самостоятельный центр действий». В книге «У водоразделов мысли» он изучает ритмику мысли, процессы её зарождения и развития. Ритмика мысли напоминает ему русскую народную песню, где «единство достигается внутренним взаимопониманием исполнителей, а не внешними рамками». П.А. Флоренский профессионально знал музыку. Тонкие состояния души, наблюдающей рождение мысли, идеи, те грани, которые так неопределимы в плотной земной материи, способна передать музыка и искусство. Водоразделы мысли на грани бытия и инобытия, на грани Времени, там, где встречаются тайны Вечера и Утра – «эти две тайны, два света - рубежи жизни» — эти состояния «двоемирия» присущи П.А.Флоренскому, мыслителю и ученому новой, одухотворенной науки. Людмила Васильевна Шапошникова в книге «Вестники космической эволюции» замечает, что 2000 лет назад Апостол Павел был казнен за утверждение необходимости постоянного памятования о мирах иных измерений, а отец Павел Флоренский казнен в ХХ веке за те же идеи.

Имя П.А.Флоренского долгое время было запрещено упоминать. Но мысли и идеи П.А.Флоренского использовались в практике и технике жизни ХХ века и способствовали преобразованию сознания людей и их жизни. Мыслитель-космист П.А. Флоренский своим творчеством, трудами и мыслями дал импульс к эволюционному преображению сложного жизненного пространства ХХ века.

Этот человек был выдающимся математиком, философом, богословом, искусствоведом, прозаиком, инженером, лингвистом и мыслителем государственного масштаба. Судьба уготовила ему мировую известность и трагическую судьбу. После него остались труды, рождённые его могучим умом. Имя этого человека ― Флоренский Павел Александрович.

Детские годы будущего учёного

21 января 1882 года у инженера-путейца Александра Ивановича Флоренского и его жены Ольги Павловны родился сын, которого нарекли Павлом. Семья проживала в местечке Евлах Елизаветпольской губернии. Ныне это территория Азербайджана. Кроме него в семье впоследствии появятся ещё пятеро детей.

Вспоминая о своих ранних годах, Павел Флоренский напишет, что с детства имел склонность замечать и анализировать всё необычное, выходящее за рамки обыденной жизни. Во всём он был склонен видеть скрытые проявления «духовности бытия и бессмертия». Что касается последнего, то сама мысль о нём воспринималась как нечто естественное и не подлежащее сомнению. По собственному признанию учёного, именно детские наблюдения впоследствии легли в основу его религиозно-философских убеждений.

Обладая глубокими знаниями полученными в университете, Павел Флоренский стал профессором ВХУТЕМАС и одновременно принимал участие в разработке плана ГОЭЛРО. На протяжении двадцатых годов им был написан целый ряд капитальных научных трудов. В этой работе ему оказывал содействие Троцкий, что впоследствии сыграло в жизни Флоренского роковую роль.

Несмотря на представлявшуюся неоднократно возможность покинуть Россию, Павел Александрович не последовал примеру многих представителей русской интеллигенции, уехавших из страны. Он был одним из первых, кто попытался сочетать церковное служение и сотрудничество с советскими учреждениями.

Арест и заключение

Переломный момент в его жизни наступил в 1928 году. Учёный был сослан в Нижний Новгород, но вскоре возвращён в Москву. К началу тридцатых годов относится период травли учёного в советских печатных изданиях. В феврале 1933 года он был арестован и через пять месяцев решением суда приговорён к десяти годам лишения свободы по печально известной пятьдесят восьмой статье.

Местом, где ему предстояло отбывать срок наказания, был назначен лагерь в Восточной Сибири, названный как бы в издёвку над заключёнными «Свободным». Здесь, за колючей проволокой, был создан научный отдел управления БУМЛАГа. Работали в нём учёные, оказавшиеся в заключении, как и тысячи других советских людей, в эту безжалостную эпоху Вместе с ними вёл научную работу и заключённый Флоренский Павел.

В феврале 1934 года его переводят в другой лагерь, находившийся в Сковородино. Здесь располагалась мерзлотная станция, на которой велись научные работы по изучению вечной мерзлоты. Принимая в них участие, Павел Александрович написал несколько научных работ, в которых рассматривались вопросы, связанные со строительством на вечной мерзлоте.

Конец жизни учёного

В августе 1934 года Флоренского неожиданно поместили в лагерный изолятор, а через месяц отконвоировали в Соловецкий лагерь. И здесь он занимался научной работой. Исследуя процесс добывания йода из морских водорослей, учёный сделал более десятка запатентованных научных открытий. В ноябре 1937 года решением Особой тройки НКВД Флоренский был приговорён к смерти.

Точная дата смерти неизвестна. Дата 15 декабря 1943 года, указанная в извещении, высланном родственникам, была ложной. Похоронен этот выдающийся деятель российской науки, который внёс неоценимый вклад в самые различные области знаний, на Левашовой пустоши под Ленинградом, в общей безымянной могиле. В одном из своих последних писем он с горечью писал, что истина состоит в том, что за всё, что даёшь миру хорошего, ждёт расплата в виде страданий и гонений.

Павел Флоренский, биография которого очень схожа с биографиями многих российских деятелей науки и культуры той поры, был посмертно реабилитирован. А через пятьдесят лет после его смерти увидала свет последняя книга учёного. В ней он размышлял о государственном устройстве будущих лет.

Русский религиозный философ, ученый, священник и богослов, последователь Вл. С.

Соловьева. Центральные вопросы его главной работы "Столп и утверждение Истины"

(1914) - идущая от Соловьева концепция всеединства и учение о Софии, а также

обоснование православной догматики, особенно триединства, аскетизма и почитания

икон. Основные произведения: "Смысл идеализма" (1914), "Около Хомякова" (1916), "Первые шаги философии" (1917), "Иконостас" (1918), "Мнимости в геометрии"

Павел Александрович Флоренский был человеком великих дарований и уникальной

трагической судьбы.

Выдающийся математик, философ, богослов, искусствовед, прозаик, инженер,

Евлах Елизаветпольской губернии (ныне Азербайджан) в семье инженера-путейца,

строившего Закавказскую железную дорогу. Мать происходила из древнего армянского

рода Сапаровых. Кроме старшего Павла, в семье было еще пять детей

В своих записках "Детям моим Воспоминания прошлых дней" (1916-1924) Флоренский

исследует

мир детства. "Секрет гениальности - в сохранении детства, детской конституции на

всю жизнь. Эта-то конституция и дает гению объективное восприятие мира...", -

считает он.

С детства он присматривался ко всему необычайному, усматривая в "особенном" (так

называется один из разделов его воспоминаний) сигналы иного мира. "...Там, где

спокойный ход жизни нарушен, где разрывается ткань обычной причинности, там

виделись мне залоги духовности бытия, - пожалуй, бессмертия, в котором, впрочем,

я был всегда уверен настолько прочно, что оно меня даже мало занимало, как не

стало занимать и впоследствии и подразумевалось само собою" Ребенка волновали

сказки, фокусы, все, что отличалось от обычного вида вещей

Религиозно-философские убеждения Флоренского сложились не из философских книг,

которые он читал мало и всегда неохотно, а из детских наблюдений. Ребенком его

волновала "сдержанная мощь природных форм, когда за явным предвкушается

беспредельно больше сокровенное"

Отец Флоренского сказал как-то своему сыну-гимназисту, что его (сына) сила "не в

исследовании частного и не в мышлении общего, а там, где они сочетаются, на

границе общего и частного, отвлеченного и конкретного Может быть, при этом отец

сказал еще - "на границе поэзии и науки", но последнего я твердо не припоминаю."

Вспоминая о годах ученичества во 2-й тифлисской гимназии, Флоренский писал:

"Страсть к знаниям поглощала все мое внимание и время". Преимущественно он

занимался физикой и наблюдением природы. В конце гимназического курса, летом

1899 года, Флоренский пережил духовный кризис Открывшаяся ограниченность и

относительность физического знания впервые заставила его задуматься об Истине

абсолютной и целостной.

Этот кризис научного мировоззрения Павел Флоренский описал в главе "Обвал" книги

воспоминаний. Он хорошо помнил время ("жаркий полдень") и место ("на склоне горы

по ту сторону Куры"), когда вдруг ему стало ясно, что "все научное мировоззрение

Труха и условность, не имеющая никакого отношения к истине". Поиски истины

продолжались и завершились обнаружением простого факта, что истина в нас самих,

в нашей жизни "Истина всегда дана была людям, и Она не есть плод научения какой-

нибудь книги, не рациональное, а нечто гораздо более глубокое построение, внутри

нас живущее, то, чем мы живем, дышим, питаемся".

Первым душевным порывом после духовного переворота было уйти в народ отчасти под

влиянием сочинений Л.Н Толстого, которому в то время Флоренский написал письмо

Родители настояли на продолжении образования и в 1900 году Флоренский поступил

на физико-математический факультет Московского университета Наибольшее влияние

на него оказал один из основателей Московского математического общества Н.В.

Бугаев Свое кандидатское сочинение на специальную математическую тему Флоренский

предполагал сделать частью большой работы, синтезирующей математику и философию.

Помимо занятий математикой Флоренский слушал лекции на историко-филологическом

факультете, самостоятельно изучал историю искусства "Мои занятия математикой и

физикой, - писал он впоследствии, - привели меня к признанию формальной

возможности теоретических основ общечеловеческого религиозного миросозерцания

(идея прерывности, теория функции, числа) Философски же и исторически я

убедился, что говорить можно не о религиях, а о религии, и что она есть

неотъемлемая принадлежность человечества, хотя и принимает бесчисленные формы".

В 1904 году, после окончания университета, П. А. Флоренский поступает в

Московскую духовную академию, желая, как он писал в одном из писем, "произвести

синтез церковности и светской культуры, вполне соединиться с Церковью, но без

каких-нибудь компромиссов, честно воспринимать все положительное учение Церкви и

научно-философское мировоззрение вместе с

искусством..."

Главным устремлением тех лет было познание духовности не отвлеченно-философски,

а жизненно. Неудивительно, что кандидатское сочинение Флоренского "О религиозной

истине" (1908), которое стало ядром его магистерской диссертации и книги "Столп

и утверждение Истины" (1914), было посвящено путям вхождения в Православную

Церковь. "Живой религиозный опыт, как единственный законный способ познания

догматов", - так сам П.А. Флоренский выразил главную мысль книги. "Церковность -

вот имя тому пристанищу, где умиряется тревога сердца, где усмиряются притязания

рассудка, где великий покой нисходит в разум".

После окончания академии в 1908 году Флоренский был оставлен преподавателем на

кафедре истории философии. За годы преподавания в МДА (1908-1919) он создает ряд

оригинальных курсов по истории античной философии, кантовской проблематике,

философии культа и культуры А Ф. Лосев отмечал, что Флоренский "дал концепцию

платонизма, по глубине и тонкости превосходящую все что я читал о Платоне" "В

отце Павле, - писал С.Н. Булгаков, -встретились культурность и церковность,

Афины и Иерусалим, и это органическое соединение само по себе есть факт

церковно-исторического значения" Вокруг Флоренского, который в 1912-1917 годах

еще и возглавлял журнал "Богословский вестник", сложился круг друзей и знакомых,

которые во многом определяли атмосферу русской культуры начала XX века

Революция не явилась неожиданностью для Флоренского Более того, он много писал о

глубоком кризисе буржуазной цивилизации, часто говорил о надвигающемся крушении

привычных устоев жизни Но "в то время, когда вся страна бредила революцией, а

также и в церковных кругах возникали одна

за другою, хотя и эфемерные, церковно-политические организации, отец Павел

оставался им чужд, - по равнодушию ли своему вообще к земному устроению, или же

(С Н Булгаков)

Флоренский не собирался уезжать из России, хотя на Западе его ждала блестящая

научная карьера и, вероятно, мировая слава Он был одним из первых среди лиц

духовного звания, кто, служа Церкви, стал работать в советских учреждениях

Никогда при этом Флоренский не изменял ни своим убеждениям, ни священному сану,

записав себе в назидание в 1920 году "Из убеждений своих ничем никогда не

поступаться Помни, уступка ведет за собою новую уступку, и так - до

бесконечности" До тех пор, пока это было возможно, то есть до 1929 года,

Флоренский во всех советских учреждениях работал, не снимая подрясника, тем

самым открыто свидетельствуя, что он священник

Флоренский ощущал нравственный долг и призвание в том, чтобы сохранить основы

по охране памятников искусства и старины Троице-Сергиевой лавры В результате

деятельности комиссии было описано огромное историко-художественное богатство

Лавры и спасено национальное достояние Комиссия подготовила условия для

осуществления декрета "Об обращении в музей историко-художественных ценностей

Совнаркома В И Лениным

В 1921 году Флоренский был избран профессором Высших художественно-технических

мастерских В период зарождения и расцвета различных новых течений (футуризма,

конструктивизма, абсгракционизма) он отстаивал духовную ценность и значимость

общечеловеческих форм культуры Он был убежден, что деятель культуры призван

раскрыть существующую духовную реальность "Другой взгляд, согласно которому

художник и вообще деятель культуры сам организует что хочет и как хочет,

субъективный и иллюзионис тический взгляд на искусство и на культуру", в

конечном итоге ведет к обессмысливанию и обесцениванию культуры, то есть к

разрушению культуры и человека Этим вопросам посвящены работы Флоренского

"Анализ пространственное(tm) и времени в художественно-изобразительных

произведениях", "Обратная перспектива", "Иконостас", "У водоразделов мысли"

Как и в юные годы, он убежден в существовании двух миров - видимого и незримого,

сверхчувственного, лишь дающего о себе знать с помощью "особенного" Таким

особенным являются, в частности, сновидения, которые соединяют мир человеческого

бытия с миром запредельным Свою концепцию сновидений Флоренский излагает в

начале трактата "Иконостас" Это весьма важная для Флоренского идея обратного

течения времени "В сновидении время бежит, и ускоренно бежит навстречу

настоящему, против движения времени бодрственного сознания Оно вывернуто через

себя, и, значит, вместе с ним вывернуты и все его конкретные образы А это

значит, что мы перешли в область мнимого пространства"

Еще в 1919 году он публикует статью "Троице-Сергиева Лавра и Россия" - своего

рода философию русской культуры Именно в Лавре Россия ощущается как целое, здесь

наглядное воплощение русской идеи, предстающей как наследие Византии, а через

нее - Древней Эллады

История русской культуры распадается на два периода - Киевский и Московский

Первый состоит в принятии эллинства "За формированием извне женственной

восприимчивости русского народа приходит пора мужественного самосознания и

духовного самоопределения, создание государственности, устойчивого быта,

проявление всего своего активного творчества в искусстве и науке и развитие

хозяйства и быта" Первый период связан с именем равноапостольного Кирилла,

второй - преподобного Сергия Женская восприимчивость воплощена в символе Софии-

Премудрости, мужественное оформление жизни Московской Руси - в символе Троицы

Троица - символ единения русских земель Именно так трактует Флоренский и Троицу

Рублева, воплотившего в красках идеи Сергия Радонежского

Флоренский - теоретик древнерусской живописи Именно он обосновал правомерность

"обратной перспективы", на которой построена иконопись Не беспомощность, не

отсутствие мастерства заставляли древнего художника увеличивать предметы на

заднем плане, но законы, присущие нашему зрению "Русская иконопись XIV-XV веков

есть достигнутое совершенство изобразительности, равного которому или даже

подобного не знает история всемирного искусства и с которым в известном смысле

можно сопоставлять только греческую скульптуру - тоже воплощение духовных

образов и тоже, после светлого подъема, разложенную рационализмом и

чувственностью"

Одновременно с работой по сохранению культурного наследия П А Флоренский был

вовлечен в научно-техническую деятельность Он избрал прикладную физику отчасти

потому, что это диктовалось практическими нуждами государства и в связи с планом

ГОЭЛРО, отчасти потому, что довольно скоро стало ясно заниматься теоретической

физикой, как он ее понимает, ему не дадут В 1920 году Флоренский начинает

работать на московском заводе "Карболит", в следующем году переходит на

исследовательскую работу в Главэлектро ВСНХ РСФСР, участвует в VIII

электротехническом съезде, на котором обсуждался план ГОЭЛРО В 1924 году

избирается членом Центрального электротехнического совета Главэлектро и начинает

работать в Москов ском объединенном комитете электротехнических норм и правил

Тогда же создает в Государственном экспериментальном электротехническом

институте первую в СССР лабораторию испытания материалов, впоследствии отдел

материаловедения, в котором изучались диэлектрики Флоренский издает книгу

"Диэлектрики и их техническое применение" (1924), систематизирующие новейшие

теории и взгляды, касающиеся изоляционных материалов Одним из первых он начал

пропагандировать синтетические пластмассы

С 1927 года Флоренский - соредактор "Технической энциклопедии", для которой

написал 127 статей, а в 1931 году он избран в президиум бюро по

электроизолирующим материалам Всесоюзного энергетического комитета, в 1932 году

включен в комиссию по стандартизации научно-технических обозначений терминов и

символов при Совете Труда и Обороны СССР

В книге "Мнимости и геометрии" (1922) Флоренский из общей теории относительности

выводит возможность конечной Вселенной, когда Земля и человек становятся

средоточием творения Здесь Флоренский возвращается к миропониманию Аристотеля,

Птолемея и Данте Для него, в отличие от мно-

гих математиков и физиков, конечность Вселенной является реальным фактом, не

столько опирающимся на математические выкладки, сколько вытекающим из

общечеловеческого мировоззрения. "Принцип относительности, - писал Флоренский в

1924 году, - был принят мною вовсе не по долгому обсуждению и даже без изучения,

а просто потому, что был слабою попыткою облечь в понятие иное понимание мира.

Общий принцип относительности есть, в некоторой степени, огрубленная и

упрощенная моя сказка о мире". Флоренский полагал, что физика будущего, уйдя от

отвлеченности, должна создавать конкретные образы, следуя Гете-Фарадеевскому

миропониманию.

В 1929 году в письме к В.И. Вернадскому, развивая его учение о биосфере, Павел

Александрович пришел к мысли "о существовании в биосфере того, что можно было бы

назвать пневматосферой, то есть о существовании особой части вещества,

вовлеченной в круговорот культуры или, точнее, круговорот духа". Он указал "на

особую стойкость вещественных образований, проработанных духом, например,

предметов искусства", что придает культуроохрани-тельной деятельности

планетарный смысл.

Летом 1928 года Флоренский был сослан в Нижний Новгород. Хотя через три месяца

он был возвращен и восстановлен в должности по ходатайству Е.П. Пешковой,

обстановка в Москве к тому времени была такой, что Флоренский говорил: "Был в

тем подготовить общественное мнение к осознанию неизбежности и необходимости

репрессий. Особенно жестокой травле подвергся Флоренский за истолкование им

теории относительности в книге "Мнимости в геометрии" и за статью "Физика на

службе математики" ("Социалистическая реконструкция и наука", 1932).

определили работать в научно-исследовательском отделе управления БАМЛАГа.

станцию. Здесь Флоренский проводил исследования, которые впоследствии легли в

основу книги его сотрудников Н.И. Быкова и П.Н. Каптере-ва "Вечная мерзлота и

строительство на ней" (1940).

В конце июля и начале августа 1934 года к Павлу Александровичу смогли приехать

жена A.M. Флоренская с младшими детьми Ольгой, Михаилом и Марией (в это время

старшие сыновья Василий и Кирилл были в геологических экспедициях). Это

последнее свидание Флоренского с семьей состоялось благодаря помощи Е.П.

йодной промышленности, где занимался проблемой добычи йода и агар-агара из

морских водорослей и сделал более десяти запатентованных научных открытий

те времена это означало смертную казнь. Официальная дата кончи-

вымышленной. Трагическое окончание жизни осознавалось П.А. Флоренским как

проявление всеобщего духовного закона: "Ясно, что свет устроен так, что давать

миру можно не иначе, как расплачиваясь за это страданиями и гонениями" (из

Флоренский был посмертно реабилитирован, а полвека спустя после его убийства

семье из архивов госбезопасности передали рукопись, написанную в тюрьме:

"Предполагаемое государственное устройство в будущем" - политическое завещание

великого мыслителя. Будущую Россию (Союз) Флоренский видит единым

централизованным государством во главе с человеком пророческого склада,

обладающим высокой интуицией культуры. Флоренскому очевидны изъяны демократии,

которая служит лишь ширмой для политических авантюристов; политика -

специальность, требующая знаний и зрелости, недоступная всем, как и любая другая

специальная область. Предрекал Флоренский возрождение веры: "Это будет уже не

старая и безжизненная религия, а вопль изголодавшихся духом".

Рассматривал мир как единое целое, как единую картину и реальность, но в каждый

момент или, точнее, на каждом этапе своей жизни, под определенным углом зрения.

Я просматривал мировые соотношения на разрезе мира по определенному направлению,

в определенной плоскости и старался понять строение мира по этому, на данном

этапе меня занимающему признаку. Плоскости разреза менялись, но одна не отменяла

другой, а лишь обогащала. Отсюда - непрестанная диалектичность мышления (смена

плоскостей рассмотрения), при постоянстве установки на мир, как целое".

Русский религиозный философ, ученый, священник и богослов, последователь Вл. С. Соловьева. Центральные вопросы его главной работы «Столп и утверждение истины» (1914) - идущая от Соловьева концепция всеединства и учение о Софии, а также обоснование православной догматики, особенно триединства, аскетизма и почитания икон.

Выдающийся математик, философ, богослов, искусствовед, прозаик, инженер, лингвист, государственный мыслитель родился 9 января 1882 года близ местечка Евлах Елизаветпольской губернии (ныне Азербайджан) в семье инженера-путейца, строившего Закавказскую железную дорогу.

Вспоминая о годах ученичества во 2-й тифлисской гимназии, Флоренский писал: «Страсть к знаниям поглощала все мое внимание и время». Преимущественно он занимался физикой и наблюдением природы. В конце гимназического курса, летом 1899 года, Флоренский пережил духовный кризис. Открывшаяся ограниченность и относительность физического знания впервые заставила его задуматься об Истине абсолютной и целостной.

Родители настояли на продолжении образования, и в 1900 году Флоренский поступил на физико-математический факультет Московского университета. Помимо занятий математикой Флоренский слушал лекции на историко-филологическом факультете, самостоятельно изучал историю искусства. В 1904 году, после окончания университета, П.А. Флоренский поступает в Московскую духовную академию, желая, как он писал в одном из писем, «произвести синтез церковности и светской культуры, вполне соединиться с Церковью, но без каких-нибудь компромиссов, честно воспринимать все положительное учение Церкви и научно-философское мировоззрение вместе с искусством…«После окончания академии в 1908 году Флоренский был оставлен преподавателем на кафедре истории философии. За годы преподавания в МДА (1908-1919) он создает ряд оригинальных курсов по истории античной философии, кантовской проблематике, философии культа и культуры. Революция не явилась неожиданностью для Флоренского. Более того, он много писал о глубоком кризисе буржуазной цивилизации, часто говорил о надвигающемся крушении привычных устоев жизни. Флоренский не собирался уезжать из России, хотя на Западе его ждала блестящая научная карьера и, вероятно, мировая слава. Он был одним из первых среди лиц духовного звания, кто, служа Церкви, стал работать в советских учреждениях.

В 1921 году Флоренский был избран профессором Высших художественно-технических мастерских. В период зарождения и расцвета различных новых течений (футуризма, конструктивизма, абстракционизма) он отстаивал духовную ценность и значимость общечеловеческих форм культуры. Он был убежден, что деятель культуры призван раскрыть существующую духовную реальность. Как и в юные годы, он убежден в существовании двух миров - видимого и незримого, сверхчувственного, лишь дающего о себе знать с помощью «особенного». Таким особенным являются, в частности, сновидения, которые соединяют мир человеческого бытия с миром запредельным. Свою концепцию сновидений Флоренский излагает в начале трактата «Иконостас». В 1919 году он публикует статью «Троице-Сергиева Лавра и Россия» - своего рода философию русской культуры. Именно в Лавре Россия ощущается как целое, здесь наглядное воплощение русской идеи, предстающей как наследие Византии, а через нее - древней Эллады.

Флоренский - теоретик древнерусской живописи. Именно он обосновал правомерность «обратной перспективы», на которой построена иконопись.

Одновременно с работой по сохранению культурного наследия П.А. Флоренский был вовлечен в научно-техническую деятельность. Он избрал прикладную физику отчасти потому, что это диктовалось практическими нуждами государства и в связи с планом ГОЭЛРО, отчасти потому, что довольно скоро стало ясно: заниматься теоретической физикой, как он ее понимает, ему не дадут. В 1920 году Флоренский начинает работать на московском заводе «Карболит», в следующем году переходит на исследовательскую работу в Главэлектро ВСНХ РСФСР, участвует в VIII электротехническом съезде, на котором обсуждался план ГОЭЛРО. В 1924 году избирается членом Центрального электротехнического совета Главэлектро и начинает работать в Московском объединенном комитете электротехнических норм и правил. С 1927 года Флоренский - соредактор «Технической энциклопедии», для которой написал 127 статей, а в 1931 году он избран в президиум бюро по электроизолирующим материалам Всесоюзного энергетического комитета, в 1932 году включен в комиссию по стандартизации научно-технических обозначений терминов и символов при Совете Труда и Обороны СССР.

В книге «Мнимости и геометрии» (1922) Флоренский из общей теории относительности выводит возможность конечной Вселенной, когда Земля и человек становятся средоточием творения. Здесь Флоренский возвращается к миропониманию Аристотеля, Птолемея и Данте. Для него, в отличие от многих математиков и физиков, конечность Вселенной является реальным фактом, не столько опирающимся на математические выкладки, сколько вытекающим из общечеловеческого мировоззрения.

Летом 1928 года Флоренский был сослан в Нижний Новгород. Хотя через три месяца он был возвращен и восстановлен в должности по ходатайству Е.П. Пешковой.

26 февраля 1933 года Флоренский был арестован по ордеру Московского областного отделения ОГПУ, а 26 июля 1933 года осужден особой тройкой на 10 лет и отправлен по этапу в восточносибирский лагерь. 1 декабря он прибыл в лагерь, где его определили работать в научно-исследовательском отделе управления БАМЛАГа.

10 февраля 1934 года он был направлен в Сковородино на опытную мерзлотную станцию. Здесь Флоренский проводил исследования, которые впоследствии легли в основу книги его сотрудников Н.И. Быкова и П.Н. Каптерева «Вечная мерзлота и строительство на ней» (1940).

17 августа 1934 года Флоренский неожиданно был помещен в изолятор лагеря «Свободный», а 1 сентября отправлен со спецконвоем в Соловецкий лагерь особого назначения.

15 ноября он начал работать на Соловецком лагерном заводе йодной промышленности, где занимался проблемой добычи йода и агар-агара из морских водорослей и сделал более десяти запатентованных научных открытий.

25 ноября 1937 года Флоренский был вторично осужден - «без права переписки». В те времена это означало смертную казнь. Официальная дата кончины - 15 декабря 1943 года, - первоначально сообщенная родственникам, оказалась вымышленной. Трагическое окончание жизни осознавалось П.А. Флоренским как проявление всеобщего духовного закона: «Ясно, что свет устроен так, что давать миру можно не иначе, как расплачиваясь за это страданиями и гонениями» (из письма от 13 февраля 1937 года).

Флоренский был посмертно реабилитирован, а полвека спустя после его убийства семье из архивов госбезопасности передали рукопись, написанную в тюрьме: «Предполагаемое государственное устройство в будущем» - политическое завещание великого мыслителя.