Айн рэнд философия. Как политическая философия айн рэнд овладела миром

Для полноты картины - два более-менее здравых материала с содержательного интеллектуального портала Terra America, редактируемого известным философом Борисом Вадимовичем Межуевым, сыном моего давнего со времён Университета Молодого Марксиста (1962-1965) знакомого ведущего специалиста по философии культуры Вадима Михайловича Межуева. Первый материал - беседа Бориса Межуева с Александром Эткиндом, главным популяризатором творчества Айн Рэнд в России: «Ее капиталисты были не рантье, а изобретатели!». Не устарели ли идеи капиталистического утилитаризма? (10 мая 2012):

От редакции . На портале Terra America была опубликована знаменитая рецензия Уиттакера Чамберса «Большая сестра не дремлет» на роман Айн Рэнд «Атлант расправляет плечи». В этом тексте знаменитый коммунистический ренегат осуждал американскую писательницу за проповедь обездушенного материализма под видом объективизма. Рецензия была специально заказана Чамберсу редактором журнала National Review Уильямом Бакли. Консервативное движение, возглавляемое Бакли, не приняло Рэнд в качестве одного из своих идеологов.

О том, насколько справедливыми были критические оценки идей Рэнд со стороны как левых, так и правых кругов Америки, мы хотели поговорить с человеком, который, собственно говоря, и сделал имя Рэнд известным в России, с автором целого ряда научных бестселлеров, историком культуры и социологом Александром Эткиндом. Александр Эткинд выпустил в 2003 году том политической публицистики Айн Рэнд под названием «Апология капитализма», а ранее в книге, посвященной российско-американским культурным контактам – «Толкование путешествий. Россия и Америка в травелогах и интертекстах» (М, НЛО, 2001 год), он посвятил целую главу сравнению политических воззрений и политического опыта двух знаменитых эмигранток – Айн Рэнд и Ханны Арендт. В 2011 году в Британии вышла в свет новая книга Александра Эткинда «Внутренняя колонизация. Имперский опыт России» (Internal Colonization. Russia’s Imperial Experience). К идеям, высказанным в этой новой работе, наш портал обещает вернуться в последующих публикациях.
* * *
– Уважаемый Александр Маркович, кем для Вас в первую очередь является Айн Рэнд – политиком, экономическим мыслителем, философом или писателем? Полагаете ли Вы, что ее талант писателя превосходит ее значение как мыслителя?

– Для меня Айн Рэнд – философ и публицист, которая выражала свои мысли и на беллетристическом языке. Ее романы надо читать как развернутые иллюстрации, или возможно притчи, к ее философским и экономическим идеям. Как я уже имел случай показать больше десяти лет назад (в моей книге «Толкование путешествий. Россия и Америка в травелогах и интертекстах»), источником идей Рэнд был не столько ее американский, сколько советский опыт, от которого она сумела бежать в США. Ее антиутопические романы предупреждали американскую публику, что слишком буквальное следование просоветским рецептам New Deal приведет к диктатуре и обнищанию, как это произошло в СССР.

– Явилось ли ошибкой стремление лидера консервативного движения США Уильяма Бакли-младшего отмежеваться от Рэнд с ее атеизмом и материализмом? Как Вы считаете, кто в конечном итоге одержал верх в споре Бакли и Рэнд, религиозного консерватизма и объективизма?

– Мне сейчас нет дела до Бакли, но, читая рецензию Чамберса, стоит понимать, с кем мы имеем дело. Чамберс был советским шпионом и потом стал перебежчиком, который купил свою жизнь тем, что выдал американским властям пару десятков советских агентов. Более принципиальные его коллеги попали на электрический стул или бежали в СССР и там попали в Гулаг и сгинули, или просто были убиты советскими агентами где-тo в Европе.

Середина XX века была временем крайностей, и по сравнению с тем, что делали агенты Берии и Эйтингона, повышенный тон Рэнд извинителен. Она допускала резкости, но никого не убивала, ни на кого не клеветала, никого не предала.

– Насколько привлекательной, на Ваш взгляд, выглядит апология капитализма, представленная Рэнд в ее романах, лишенная религиозных или социалистических оговорок и уточнений? Что, на Ваш взгляд, является самым ценным в наследии Айн Рэнд? Что в ее взглядах переживет наше время и может быть востребовано в будущем?

– Вы правы, Рэнд благословляла капитализм, каким она его знала, по контрасту с советским социализмом. То была земная и утилитарная позиция, укорененная в ее личном опыте и в историческом моменте. Так ее, как нашу с Вами соотечественницу, и надо читать; американским ее читателям недостает советской половины ее опыта, хотя в самой свежей литературе о Рэнд ситуация меняется.

Теперь на тему «Рэнд и 21 век».

Ее понимание капитализма, верное для времен заводов Форда и небоскребов вокруг Бруклинского моста, сейчас устарело и малоприменимо. Рэнд писала о героях Второй индустриальной революции, которые изобретали новые технологии, стили и моды. Им мешали консервативные идиоты, которые вешали на небоскребы ненужные колонны или облагали прибыли неподъемными налогами. То был наукоемкий капитализм, который действительно изменил мир и сделал его лучше; я верю в это вместе с Рэнд. Ее капиталисты не рантье, а изобретатели; они и должны стать хозяевами, утверждала Рэнд.

Оправданием неравенства между людьми может быть только то, что благодаря этому неравенству даже беднейшие живут лучше. Примерно это утверждала Рэнд, и с ней на деле (но не на словах) соглашались американские либералы, например Джон Роллс.

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Не Роллс, а Роулз (или Ролз) , автор отреферированного мной трактата John Rawls. A Theory of Justice, 1971/

С тех пор утекло много всего, и капитализм изменился.

Его большая часть оказалась перехваченной спекулянтами, которые не производят ничего, кроме финансовых операций, за которыми стоят спекуляции природными ресурсами, нефтью и прочим. Они не изобретают айпадов и не улучшают мир, а только загрязняют его, экологически и морально. Вместе с тем надо признать и то, что даже в этой хищной, непродуктивной среде человеческое творчество выживает лучше, чем в любом из исторически известных воплощений социализма.

Именно с точки зрения капиталистического утилитаризма по Рэнд, задача в настоящее время состоит в том, чтобы создать новые механизмы госрегулирования, которые отделили бы волков от овец, то есть сделали бы спекуляции ресурсами невыгодными, а творчество выгодным. В этом, мне кажется, состоит основной урок из чтения Рэнд сегодня".

Другой известный российский философ Василий Венчугов полагает во вчрашнем материале "Атлант может расслабиться: Кинематограф обнажил все слабости философии американской писательницы" (12 марта 2013):

"От редакции . Портал Terra America уже обращался к обсуждению литературного и философского наследия американской писательницы Айн Рэнд. Мы публиковали известную рецензию на ее романы консервативного публициста Уиттакера Чамберса, крайне критичную по отношению к воззрениям и талантам Рэнд, а также интервью первого публикатора публицистики Рэнд в России Александра Эткинда. Член нашей команды авторов, профессор философского факультета МГУ имени М.В. Ломоносова Василий Ванчугов пытается оценить «объективизм» Айн Рэнд с помощью анализа воплощения ее идей в кинематографе. С точки зрения Ванчугова, провал телевизионного сериала, снятого по роману Рэнд «Атлант расправляет плечи», – свидетельство банкротства концепции «объективизма», положенной в основу этого произведения. Думаю, что точку в дискуссии о мировоззрении Рэнд ставить рано, и к обсуждению ее идей мы еще вернемся.
* * *
Книги Айн Рэнд попались мне на глаза еще в 1998 году. Примерно тогда же узнал, что она была одной из слушательниц лекций Лосского (Chris Matthew Sciabarra. Ayn Rand: Her Life and Thought. Poughkeepsie, New York: The Atlas Society. 1996). Последующее знакомство с ее творчеством меня особо не вдохновило, тем не менее, я наблюдал за ней, как за примером из жизни, как за автором философских романов, в котором описывается будущее и сопоставляются разные типы общества.

Также мне интересно было наблюдать, как постепенно литературная продукция Айн Рэнд проникает в нашу жизнь, как читающая публика реагирует на новое имя, как созданное ей «движение объективизма» приживается в России, его агенты вьют здесь гнездо, чтобы отложить яичко мудрости заморской Минервы.

И вот, в дополнение ко всему, появился еще и фильм по ее роману, в аннотациях к которому в зарубежных изданиях пишут: уникальная философия, драматизируемая через интеллектуальную мистерию, соединяющую этику, метафизику, эпистемологию, политику, экономику и секс. В общем, мне захотелось посмотреть на фильм как на визуализацию продукта ее творчества, продукта, который под брендом «объективизм» продвигается специфическим «сообществом Атланта».

Один из романов Айн Рэнд, четвертый и последний (1957 год), а также самый объемный, «Атлант расправил плечи» (Аtlas Shrugged) наконец-то был экранизирован. В кинотеатрах можно было посмотреть на экране пластическое воплощение первой части романа (для которой название было взято из формальной логики, «Непротиворечивость»), а вскоре и второй (воплощавшей другой закон, исключения третьего, «Или-или»…

Привет, так сказать, Николаю Онуфриевичу Лоскому, читавшему российским девицам пропедевтические курсы по философии, в том числе и логику, благодаря чему Алиса, будущая Айн Рэнд, стала вести свою философскую родословную от Аристотеля).

Первая серия (2011 год) обошлась создателям в 10 миллионов долларов, вторая в 20 (2012 год). Первая получилась поинтереснее, но лишь на фоне второй, которая совсем примитивная.

Поражает торжество советской стилистики, словно консультантами фильма были эмигранты из СССР. Фильм получился из разряда «производственных фильмов». В данном случае, он словно снят по заказу РЖД (рельсы и шпалы занимают треть экранного времени), чтобы показать героические будни работников транспортной системы и тяжелой промышленности. Только если в эпоху СССР подобные фильмы показывали преимущества социалистической экономики, с ее плановым хозяйством и сознательными тружениками, то здесь наоборот, в центре любви и заботы капитализм, оказавшийся под угрозой разрушения после проникновения в Америку идей социалистов.

Это как бы сны Веры Павловны из романа «Что делать?» Чернышевского, только кошмарные. Проснувшись, она взялась за перо, и после множества вечеров получился роман «Атлант расправил плечи». Да не убоюсь уподобить Алису Зиновьевну Розенбаум, она же Айн Рэнд, «Чернышевскому в юбке». Здесь также много пафоса и удовлетворительного, а преимущественно даже всего лишь посредственного исполнения, и в своей апологии капитализма она неустанна, как наш Николай Гаврилович в Петропавловской крепости, беря не столь качеством, сколько количеством, воспевая наилучшее устройство общества.

Айн Рэнд, покинув Россию в 1925 году, привезла с собой страхи перед социалистическим переустройством общества. И «призрак коммунизма» долго будоражил воображение бывшей россиянки, затем гражданки США, решившей, что судьба капитализма в ее руках. Роман поначалу был воспринят там прохладно, точнее, остался практически не замеченным. Он стал восприниматься как нечто достойное внимание лишь спустя десятилетия, на фоне экономического упадка. В эпоху кризиса вообще хорошо продаются книги «с описанием кризиса» (так, когда несколько лет были отмечены жарой, хорошую кассу давали фильмы про глобальное потепление и последующие катастрофы).

Затем события 2008 года снова подогрели интерес к роману, и у адептов «объективизма» возник соблазн экранизации произведения, чтобы пролезть в душу и сердца потенциальных последователей посредством кинопластики.

Экранизировать «Атлант», кстати, собирались давно, и первый замысел относится еще к 1972 году. Только тогда хотели, чтобы хоть как-то засветиться на экране, сфокусироваться на любовной истории. Для NBC задумана была серия мини-фильмов (на восемь часов), однако затем планы поменялись, проект накрылся.

Айн Рэнд, когда-то подрабатывавшая в Голливуде сценаристом, сама взялась расписать сюжет для экранизации, но к своей смерти (1982 год) она успела сделать лишь треть от задуманного. К 1999 году был новый план мини-серий на четыре часа (для Turner Network Television), но и этому замыслу не суждено было сбыться – были долгие разборки с правами, передача (перепродажа) из одних рук в другие, переписывания сценария. В общем, судьба долго отводила «Атланта» от кинокамеры…

Однако к 2010 году появился новый сценарий, и начались сьемки.

«Атлант расправил плечи, часть I» был встречен критиками негативно. На специализированном сайте Rotten Tomatoes он сразу попал в «красную зону», получил лишь 11% при рейтинговании. В общем, создателей фильма забросали помидорами. При вложении в 10 миллионов они едва вернули в кассу 5 миллионов. Авторы картины свалили все на критиков, мол, это они сформировали у публики негативное мнение о киношедевре. Однако винить стоило сам фильм как крайне посредственный.

Вторая серия («Атлант расправил плечи, часть II») при больших затратах была еще более убогая. На этот раз создателей фильма забрасывали, фигурально выражаясь, не помидорами, а тухлыми яйцами.
И это несмотря на некоторые ухищрения… Перед широким прокатом обычно устраивают узкий показ для критиков, но решили не делать этого, словно чуяли провал. Создавалось впечатление, что смотрины устроены были лишь для The Heritage Foundation и Cato Institute. Ну а затем, когда фильм пошел сразу в тысяче кинотеатров, оглушительный провал стал всем очевиден. Согласно данным специализированного сайта Box Office Mojo, это был наихудший фильм, точнее, фильм с наихудшим прокатом.

В этот раз создатели едва собрали чуть более 3 миллиоов. Ну а на Rotten Tomatoes он получил лишь 5 % при рейтинговании, так что лица режиссеров и продюсеров снова стали бордовыми от прочтения отзывов: «Плохо написанный сценарий, неумело отснятый и убого смонтированный, с актерами-любителями». Итог был закономерным: их выдвинули на «Золотую малину» (Golden Raspberry Awards), в номинации «худший режиссер» и «худший сценарий».

Впрочем, выдвигать можно было по всем номинациям, без исключения. Актриса, играющая героиню, с первого до последнего эпизода похожа на отозванную из декретного отпуска даму в состоянии токсикоза, все ее партнеры – подобны бедным родственникам, согласившимся сыграть за полцены; действие переполнено производственными совещаниями, выражениями лиц, от которых хочется отвести взгляд в сторону; диалоги на политическую тему в контексте вечности; положительные и отрицательные герои настолько неотличимы друг от друга, что было бы лучше, если бы их облачили в репрезентативные наряды (например, хорошие – синие, плохие – красные робы); спецэффекты настолько примитивны, что глядя на них от неловкости не краснеют лишь дети, чья любимая игра после возращения домой из детского сада пока еще Angry Birds, Farmerama и тому подобные.

«Объективизм» как движение, это всего лишь бизнес-проект, продажа идей Айн Рэнд, воплощенных в книгах. Теперь вот к этому ассортименту добавилась еще пара фильмов. Однако затраченные деньги не вернутся, но беда даже не в этом, а в том, что фильм вызывает отвращение ко всему тому, что там пропагандируется.

И вообще фильм особенно остро обозначает, что основательница «объективизма» более склонна к пропаганде, чем к творчеству. В итоге три части ее «Атланта» напоминают скорее трилогию Брежнева («Малая Земля», «Возрождение» и «Целина»), где также много правильных вещей говорится, но их не хочется слушать, потому что большей частью они банальные.

Выпав из философии, Айн Рэнд так и не достигла мира искусства. И если в литературу она еще как-то могла попасть, будучи напористой, то кинематограф отторгнул ее. Ее роман мог бы стать чтением для подростков, но они предпочтут Гарри Поттера. Такая вот история. Совсем не печальная, но просто поучительная. Движение «объективизма» – это как транснациональная компания быстрого питания, предлагающая гуманитарный фастфуд тем, кто вне академической философии, но кто хочет быть причастным искусству, не имея ни вкуса, ни мировоззрения.
Посредством фильма «объективисты» добавили в свой рацион новый элемент – поп-корн. Однако пакеты так и остались полными. Но самое главное, что обнаружилось, что и книги, в России напечатанные, плохо продаются, и редко кто их дочитывает. Все как всегда приходится делать до конца специалистам: и прочитать в полном объеме чью-то неудачную книгу, и фильм просмотреть до заключительных титров, чтобы помочь извлечь всем урок.

Проделав все это, могу сказать соотечественникам: Атлант Айн Рэнд может расслабиться. Небесный свод держат, да и держали за него, совсем другие герои".

Партийные боссы и доноры не позволят отступить от сценария; заговори кандидат во власть своим голосом - кто ж его выберет. Но вот редкое исключение - спикер Палаты представителей Пол Райан, второй человек в правительств е (после вице-президента) в случае необходимости заменить президента страны. В своеобразии ему не откажешь.

“Когда в Риме, действуй как в Риме”

Это выражение, приписываемое христианскому теологу 4-го века Амброзо, прочно вошло в обыденную жизнь и политический жаргон. Есть фильмы с таким названием, телешоу, песни, книги и бесчисленные напоминания о необходимости считаться с реальностью. Новый, 54-й спикер Палаты представителей, самый молодой в этой роли с 1875 года, к новой ступени в карьере подошел прагматически, сказав все то, чего требуют место и время: “Я обещаю быть объединяющей фигурой... Я верю - мы готовы идти вперед как одна объединенная команда”. Все его предшественники говорили то же самое, но он сказал и что-то новое: нынешнее поколение - первое в стране, когда дети живут хуже и имеют меньше возможностей, чем родители. И объяснил это положение экономическими и социальными условиями. Не только Берни Сандерс, но и Карл Маркс с этим бы согласился. Пол Райан часто посещал городские гетто и суповые кухни, где мыл посуду и раздавал еду бездомным. “Как общество и культура мы идем в неправильном направлении...Мы отстранили и изолировали бедных. Мы должны интегрироваться с бедными, потому что мы и они - одно целое”, - говорил Райан.

Все это не имеет ничего общего с репутацией Райана как суперконсерватора. Его привычная мантра - снижение налогов на богатых, льготы большому бизнесу. Он выступал за приватизацию сошиал секьюрити и спасение автоиндустрии за государственный счет, но против продления льгот по безработице, Обамовской медреформы и студенческих грантов. Пресса определила его позицию: “Урезай и приватизируй”. Когда Ромни избрал его своим напарником на президентских выборах, он стал героем “Партии чаепития”, для которой и Ромни был с либеральным изъяном. Для твердых консерваторов он стал олицетворением веры в права и ответственность индивида, недоверия большому правительству и социальным программам, возвращения к идеалам отцов-основателей. В течение 13 лет будучи членом Палаты представителей, главой Бюджетного комитета, он твердо следовал консервативной идеологии, став одним из самых жестких критиков увеличения госдефицита, однополых браков, абортов, ужесточения контроля за продажей и правом на оружие.

Означают ли эти противоречия, что сегодня Пол Райан лукавит, отдает должное популизму? Или он действительно перестроился, отступил от принципов? Полагаю, что это более сложный случай, в простые объяснения не укладывающийся. В большой политике главное не мораль и идея, а интересы. Если интересы требуют перемен, все остальное приложится, и это не отступление от принципов, а твердое следование им. Так было в античном, так и в Новом Риме. Претендент во власть и политик во власти – разные люди.

Не богом единым

Будучи католиком, Райан много говорит о роли религии в его политической и личной жизни. Но кроме Всевышнего, у него есть кумир, оказавший на него, по его же признанию, решающее идеологическое и моральное влияние. Парадокс в том, что кумир этот – писательница и философ Айн Рэнд, убежденный атеист, политический философ-объективист, чье мировоззрение никак не сочетается с христианской проповедью смирения, милости к малым мира сего, униженным и оскорбленным. Когда Райан говорит о демократии, он, очевидно, верит в ее благодатную силу. Но объективизм, по сути, - тоталитарная система взглядов на общественные отношения, охранная грамота для тех, кто во власти и привилегиях, и уступать и делиться ими не намерен.

Но когда конгрессмен из штата Висконсин Пол Райан пять лет назад всерьез задумался о большой политике, он поменял риторику. У него были и президентские амбиции, но он так объяснил свое решение не участвовать в выборах 2016 года: “Причин много... Молодая семья, и я не хочу политизировать мои проекты” (борьба с нищетой). Но есть и неназванная причина - уж слишком Райан засветился связью с идеями Айн Рэнд. Хотя в последние годы он отрицает ее определяющее влияние, либералы отыгрались бы на нем, как республиканцы - на Клинтоне за связь с Моникой Левински. На Интернете появился фотомонтаж: восхищенный Райан в обнимку с Рэнд. (Они не встречались, Рэнд умерла в 1982 году.)

Можно не сомневаться, что американцы, прагматики, никогда не бывшие во власти идеологии, не увидят большой проблемы в духовных исканиях Райана, так же как Обаме не особенно повредили обвинения в социалистических пристрастиях и симпатиях к исламу.

Но удивляет другое: почему Айн Рэнд обрела такой статус, влияние на элиту всего мира? Посредственный литератор, ее философия вторична - куда уж ей до “принца” Макиавелли, “супермена” Ницше, теоретиков социального дарвинизма. Да и Библия предупреждала, что богатство и власть - от Бога. Демократию уже давно не идеализируют; из нее выросли и деспоты, и фашизм, и новые олигархи. Человек, знакомый с историей философии и политических учений, отдав должное прямолинейности и остроте суждений Рэнд, не сочтет ее великим мыслителем.

В чем же секрет ее признания? Университетская профессура Запада смотрит на мир с либеральных позиций не только в силу академических убеждений, но и потому, что не имеет общественного признания - ни морального, ни финансового. Молодой брокер на Уолл-стрит получает намного больше, чем профессор с диссертациями и монографиями. Защищать капитализм за малые деньги - не много охотников. Поэтому у элиты плохая интеллектуальная обслуга, да и особой нужды в ней нет - пиар, проплаченные медиа более эффективны. Но хорошо иметь и идеолога-знаменосца, и эту роль выполнила Рэнд. Она назвала вещи своими именами, не лицемерила, не пыталась убедить, что от богатства наверху всем будет хорошо. Ее главный постулат - большие деньги делаются трудом и талантом, и те, у кого они есть, заслужили свои блага и статус. Пусть проигравший плачет. Но это моральное кредо она сформировала в то время, когда основой капитализма была реальная экономика, производство необходимых товаров и услуг, а не финансовая спекуляция и виртуальная технология. Был растущий мощный средний класс, обеспечивающий социальную стабильность, каждое новое поколение жило лучше предыдущего. Трудно сказать, какими были бы ее взгляды сегодня. Но, думается, она поняла бы поведение Райана.

Пророк в чужом отечестве

Иммигрантка Айн Рэнд стала мессией и духовным наставником противников больших правительств и социальных программ, разделяющих ее убеждение: “ Америка уходит от свободного рынка и свободного разума”. Ее читают и почитают главы правительств, руководители банков и корпораций, консерваторы с элитным образованием и нувориши, необремененные ученостью и стремлением к философскому осмыслению мира.

Айн Рэнд опередила по тиражам великих мыслителей. В последние годы продано ее книг много больше, чем Маркса. Опрос для Библиотеки Конгресса показал, что влияние ее работ на социальную элиту уступает только Библии. Рэнд и сама считала себя “самым творческим мыслителем нового времени”. В США предпринимаются попытки ввести в школах изучение ее книг, установлены призы за лучшее студенческое эссе по ее работам.

Однако многие ее сторонники, особенно те, кто на виду, обычно не афишируют свое отношение к ней. Политики всегда заверяют, что приведут страну к всеобщему благоденствию, что представляют всенародные интересы. Такая риторика несовместима с открытым эгоцентризмом Рэнд, поэтому приходится поклоняться ей втайне от общественного внимания. К тому же Рэнд отвергает веру и религию во всех формах. Такого в Америке не прощают, атеиста не только в политику не пустят, но и соседи будут сторониться. Ее абсолют - объективная реальность, и разум – единственный инструмент ее познания. Рэнд отвергает мистику, экстрасенсорное и априорное знание и восприятие, инстинкт, интуицию. Рэнд не скрывает скептического отношения к демократии, которую она понимает как власть малообразованного и безответственного большинства, не способного к рациональным, адекватным суждениям. Ее идеал - не ограниченный государством, не стесненный химерами коллективизма и альтруизма индивидуализм, личный интерес как условие формирования свободной творческой личности. Для нее неприемлемы монархия, нацизм, фашизм, коммунизм, анархизм, либеральная демократия.

Вот некоторые ее суждения, в разъяснениях не нуждающиеся: “ Беги, спасая свою жизнь, от каждого, кто скажет, что деньги - зло. Эти слова - как колокол на шее прокаженного”; “Чтобы спасти цивилизацию, нужно отвергнуть альтруизм”; “Права индивида - не предмет выбора избирателей, большинство не имеет права посягать на права меньшинства”.

Финансовая и корпоративная элита и ее пропагандистская обслуга не имеют сегодня более влиятельного интеллектуального союзника. Как пишут ее биографы, Айн Рэнд стала “спасительным лекарством, позволяющим правым выжить, наиболее влиятельным либертарием для всего общества”.

Кто вы, Aлиса Розенбаум?

Айн Рэнд – Алиса Розенбаум - родилась в 1905 году в состоятельной еврейской семье в Санкт-Петербурге . Она читала и писала уже в четыре года, училась в хорошей гимназии. После школы изучала историю, философию и право. В эти годы ее особенно интересовали Аристотель, Платон, Ницше, Достоевский.

В 1925 году она уехала в США . Пришлось поработать официанткой, продавщицей, костюмершей. Но Алиса не сдавалась. В 1938 году киностудия купила ее первый сценарий, и с этой поры она могла сосредоточиться на литературной деятельности. В сороковые годы пришло признание, ее книги издавались многомиллионными тиражами. В Нью-Йорк е недавно шел спектакль-антиутопия по ее повести “Гимн” (тоталитарное правительство поработило граждан; сюжет построен на отношениях гражданина Равенство 7521 и гражданки Свобода 53000) . Взгляды Рэнд отражены в телесериалах “Mad men”, “Тhe Simpsons”, собравших многочисленную аудиторию. “Нью-Йоркер” пишет о “ренессансе” Рэнд в поп-культуре и предлагает юмористическую колонку “Спросите Айн”.

Критики видят в Рэнд гения, способного поставить мир с ног на голову и объявить богатых и властных жертвами социальной и экономической несправедливости, и используют в характеристике ее работ определения: “кошмар”, “человеконенависть”, “нравственная низость”, “достояние мусорной корзины”. Философ Сидни Хук сравнивает ее работы с советской пропагандой - противоположная направленность, но те же принципы. Журнал “Нейшн” считает ее мораль схожей с фашизмом. Для либералов она - открытый враг: бескомпромиссный апологет капитализма, воинствующий оппонент госпомощи и госрегулирования. Гомосексуализм, по ее мнению, “аморален” и “омерзителен”. Многие припоминают Рэнд участие в Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности, поддержку антисемита Генри Форда, позицию накануне Второй мировой войны, когда она выступала за невмешательство США в борьбу с фашизмом. Рэнд была близка с многими политиками, имевшими реакционную репутацию. По словам “Нью-Йорк таймс”, Рэнд была “писателем-лауреатом рейгановской администрации”.

Поступь победителя

Влияние Рэнд растет во всем мире, ее книги выходят огромными тиражами в Индии, Китае , новые капиталисты восторгаются ее идеями. В России ее читают олигархи, чиновники высших эшелонов власти. Новая российская элита найдет в идеях Рэнд мощную поддержку своих притязаний на власть и богатство. Ее беспардонным пропагандистом стала Юлия Латынина, презирающая чернь, люмпенов и либеральную демократию. В аспирантуре МГУ я учился с ее мамой, экспертом по Достоевскому, защищавшей в “Литгазете” униженных и оскорбленных. Латынина-дочь хочет отказать им в избирательном праве. В знаменитом романе Юлия Дубова “Большая пайка” кагэбэшный отставник Федор Федорович, подавшийся на службу к олигархам, растолковывает главному герою общие принципы политики и бизнеса: диктатура сверху донизу, никакого равенства, неподчинения, от этого все беды. Идея весьма близка айнрэндовской.

Интерес к работам Рэнд отражает реакцию на надоевшую политкорректность, неработающую мультикультурность, либеральные утопии, постмодернизм, растлевающие сознание и мораль. Рэнд смело затрагивает догматы западной цивилизации: природу человека, как предполагается, склонную к добру и состраданию; ветхозаветную веру в уравнительную справедливость, христианское смирение и любовь к ближнему.

Рэнд отвергает плюрализм и толерантность: “Каждая проблема имеет две стороны - одно решение будет правильным, другое ошибочным, но середина - это всегда зло”. А как же вековая мудрость про “золотую середину”? А как же “политика - искусство компромисса”? Последователи Рэнд найдут что ответить. Во внешней политике нет более сложной проблемы, чем вопрос о военном вмешательстве США за рубежом. Сторонник Рэнд скажет, что корень зла - в половинчатых решениях и действиях, недостатке воли и смелости. Если вмешаться - то с использованием всех доступных средств; не надеяться, что победить жестокого и коварного врага можно с помощью образования и инвестиций.

Во внутренних делах тупиковая проблема - медреформа. Решение в духе Рэнд: правительство не имеет права диктовать гражданам, что им делать со своим здоровьем, даже если речь идет о самоубийстве. Обязательную страховку она бы сочла недопустимым вторжением государства в свободный рынок, но еще большее зло - избранная правительством попытка найти “миддл граунд“, угодить всем сторонам. Массовая преступность и инкарцерация, “вращающиеся двери” тюрем, расовые бунты – результат либерального законодательства, иждивенчества, безответственности.

Другая проблема, где ее вклад заслуживает анализа, - альтруизм и эмпатия, которые нещадно эксплуатируются политической демагогией. Взять на руки ребенка из бедной семьи, желательно черного, посетить место катастрофы, посочувствовать получателям фудстэмповѕ Рэнд и ее сторонники говорят, что социальная помощь из поколения в поколение скорее разлагает, чем побуждает к труду. Когда обладатель “Восьмой программы“ и вэлфера живет лучше, чем работающий, это не ослабляет, а усиливает социальную напряженность. Это касается и международной помощи, львиная доля которой достается бюрократии и коррумпированной местной власти.

Послушаем, что говорил Пол Райан об отношении к Айн Рэнд. “Я дарю “Атлант расправил плечи” (самая известная книга Рэнд) на Рождество, и я заставляю моих сотрудников читать эту книгу”. “Мировоззрение Рэнд особенно необходимо теперь потому, что мы живем в ее романе.” “Айн Рэнд более чем кто-либо другой выполнила фантастическую работу, объяснив мораль капитализма и индивидуализма, и это самое главное”. “Ее философия вдохновляет почти каждую борьбу на Капитолийском холме”. Райан много раз одобрительно отзывался о подходе Рэнд к разделению общества на makers and takers - создателей и получателей. Он называл Рэнд пророком эры Обамы, предсказавшем заблуждения и беды нынешней президентской политики.

В мировоззрении сторонников Рэнд есть рациональная сторона. Либеральные благоглупости затуманивают сознание не менее консервативной демагогии. Социальные утопии, благостный взгляд на человеческую природу и общественные отношения стали серьезным препятствием к пониманию реальности и идеи Рэнд могут помочь ее трезвому осмыслению.

В свежем выпуске газеты Тотальная Мобилизация всё же вышла моя многострадальная статья про Айн Рэнд. К сожалению, в связи с бумажным форматом, она была, как я и думал, урезана как минимум на треть. Поэтому выкладываю к себе полную версию.

Айн = Алиса. Философия объективизма как частный случай субъективного взгляда на мир.

В этом мире есть небольшое количество книг, которые действительно необходимо прочитать каждому. Критерий отбора очень прост, если большое количество людей считают определённую книгу основой своего мировоззрения, то её стоит прочитать просто ради того, что-бы знать, чего ожидать от поклонников. Поэтому даже самые строгие атеистические взгляды не должны быть препятствием от внимательного прочтения Библии и Корана, и тем более, даже полное неприятие нацизма или социализма не должно мешать изучению "Моей Борьбы" или "Капитала". Как бы это не раздражало борцов с мыслепреступлениями, составляющих списки запрещённых книг. На мой взгляд, если прочтение "Майн Кампфа", книги в целом глупой и неубедительной, вдруг радикально поменяет вам мировоззрение, значит это то, что вы и так всю жизнь искали и нельзя вас этого откровения насильно лишать.

Первая книга, на которой вышеописанный принцип дал для меня трещину, оказался трёхтомник Айн Рэнд "Атлант Расправил Плечи". Эта книга, безусловно, является одной из ключевых идеологических работ, пока её значение более заметно в США, где буквально миллионы верят в её основные положения, но и в русском культурном и политическом пространстве уже появляются её горячие поклонники, начиная от экономиста Илларионова и заканчивая Максимом Кацем. Прочитать её было необходимо. Но читать её было почти невозможно. Я с трудом продирался через первые два тома, поскольку все философские монологи героев оказались утоплены в бесконечном графоманском потоке романтических банальностей. От философа, в нормальных обстоятельствах, не нужно ждать литературного таланта, но совсем другое дело, когда философ маскирует свое произведение под социальную фантастику, с героями и злодеями. Рэнд как писатель абсолютно беспомощна. Причём эта беспомощность, как выяснилось в последствии, полностью вытекает из философских предпосылок.

Интерес у меня проснулся в третьем томе. Из "речи Джона Галта" вполне можно было бы сделать относительно небольшую и вполне любопытную философскую работу страниц так на двести. Однако сама встроенность её в ткань литературного произведения невольно разоблачает всю слабость конструкции в целом. Как только меня начало гипнотизировать пафосная уверенность героя я вспомнил, что А = А. Что слова: "Мы - причина всех ценностей, которых вы домогаетесь, мы те, кто мыслит, и следовательно, устанавливает тождество и постигает причинные связи. Мы научили вас знать, говорить, производить, желать, любить. Вы, отрицающие разум, - если бы не мы, сохраняющие его, вы не могли бы не только исполнить, но и возыметь желания. " произносит не персонаж, а автор. То есть не гениальный изобретатель с телом Апполона, а голливудская сценаристка Алиса Розенбаум, которая жизни не имела никакой связи с промышленностью и не руководила никаким предприятием. Что для убеждения читателя в той истине, что мир объективен, придумывается ненаучно-фантастическая эпопея с картонными героями, скорее подходящими для фильмов про Бака Роджерса.

Это очень важное уточнение. Ключевой момент этой книги и всей философии объективизма в целом не имеет никакого отношения ни к политике, ни к экономике. Краеугольный камень, на котором построена вся картина мира Рэнд, лежит в глубине человеческой психики. Это вопрос рационального и иррационального.
Рэнд отрицает иррациональное. Не игнорирует, как это часто бывает, а полностью и безоговорочно отрицает само право иррационального на существование. Она доходит до утверждения, что ребёнок по сути рационален и что иррациональное поведение и мышление является лишь результатом социализации в извращённом мире. "Вам до сих пор знакомо ощущение - не столь отчетливое, как воспоминание, а размытое, как боль безнадежного желания, - что когда-то, в первые годы детства, ваша жизнь была светлой, безоблачной. Это состояние предшествовало тому, как вы научились подчиняться, прониклись ужасом неразумия, сомнением в ценности своего разума. Тогда вы располагали ясным, независимым, рациональным сознанием, распахнутым во вселенную. Вот рай, который вы утратили и который стремитесь вернуть. " Столь лихое подтасовывание фактов жизненно необходимо для устойчивости конструкции в целом, ведь, в противном случае, в ней появляется ненавистная Рэнд идея первородного греха. Для неё иррациональность является именно сознательным грехом, признаком слабости, трусости и предательства объективного мира в угоду мнению окружающих. Объективная реальность, естественно, целиком совпадает с субъективной картиной мира самого автора. Для Рэнд неприемлема сама идея сосуществования различных восприятий мира, истины делятся на её и неправильные. В кульминации романа омерзительные злодеи прежде чем начать пытать безупречного героя пытаются убедить его в том, что мир разнообразен и что у них тоже есть своя истина. Джон Галт гордо игнорирует эту ересь.
Из отрицания человеческой психологии естественно вытекает отрицание почти всей философии, за исключением строгого рационализма, и истории, за исключением предельно романтизированного описания индустриальной революции.
В плане философии Рэнд пришлось постараться, она попыталась высмеять весь спектр идей, критикующий догмат разума и рациональности. От мистических и религиозных концепций до современной философии, критически переосмысливающей все "священные коровы" предыдущих эпох. С одной стороны это логично, для считающего себя "рационалистом" модерниста Рэнд весь спектр идей, в последствии оформившихся в феномен "постмодернизма" по определению чужд. С другой, она именно высмеивает, ни какой попытки анализа и критики по существу в рассматриваемом романе нет, оппоненты со своей стороны только нечленораздельно мычат нелепые лозунги легко опровергаемые безупречными героями. Рэнд ни разу не решилась изложить те идеи, которые она отрицает, вместо них она ставит соломенные чучела и доблестно их побеждает. Что действительно интересно, так это метод этих героических побед. Рэнд использует в качестве оружия элементы чужих философских систем. А именно аргументацию Ницше как критика морали и аргументы Аристотеля в его споре с Геосидом и Платоном. Юмор ситуации в том, что эти две системы абсолютно несочетаемы. Ницше никогда не скрывал своей симпатии к Геосиду, более того, среди заметок, составивших в последствии работу "Воля к Власти" имеется короткая но жесточайшая критика Аристотеля с его "тремя законами формальной логики", на которых построена вся символика трёхтомника Рэнд: " Мы не можем одно и то же и утверждать и отрицать: это субъективный, опытный факт, в нём выражается не «необходимость», но лишь наша неспособность(...)Здесь господствует грубое сенсуалистическое предубеждение, что ощущения дают нам истину о вещах, что я не могу в одно и то же время сказать об одной и той же вещи, что она жёстка и что она мягка. (Инстинктивный аргумент, что «я не могу иметь сразу два противоположных ощущения», совершенно груб и ложен).(...)Закон исключения противоречий в понятиях вытекает из веры в то, что мы можем создавать понятия, что понятие не только обозначает сущность вещи, но и схватывает её... Фактически логика имеет значение (как и геометрия и арифметика) лишь по отношению к вымышленным сущностям, которые мы создали. Логика есть попытка понять действительный мир по известной созданной нами схеме сущего, правильнее говоря: сделать его для нас более доступным формулировке и вычислению... ". Рэнд, естественно, никак не отвечает на эту чудовищную с точки зрения её философии ересь, хотя она должна была её знать. Впрочем с Ницше она устраивает, буквально, философскую акробатику. Берёт его аргументы против морали, практически дословно, и потом строит свою собственную мораль, исходя из которой его же и критикует за аморальность взглядов.
С Аристотелем тоже получилось достаточно интересно. Ясно, что она нашла в его рациональных построениях твёрдую почву, поскольку его критику античных философов можно без труда перенести на всю современную философию, как модернистскую, так и постмодернистскую. Проблема в другом, Аристотель не просто утверждал объективную реальность, он её подробно описывал. Для того, что бы принять за основу терминологию Аристотеля нужно принять и его космологию, не говоря уже о его социальных взглядах на современное ему общество. Но Рэнд, естественно, отмахивается от похвалы рабовладению, а совершенно религиозные метафизические взгляды заменяет собственным символом веры. В её логике "Перводвигатель" это не метафизическое божество, а прогрессивный класс капиталистов, двигающий общество. Даже Маркс, с его переработкой идеалистических идей Гегеля так далеко не зашёл.
Отсюда вытекает её удивительный подход к истории. Как я уже упоминал, Рэнд была скорее отрицающим модерн модернистом. В этом нет противоречия, практически все философские, политические и мистические течение порождённые эпохой модерна отличались критикой современного им положения вещей и поиском утопии. Обычно в будущем, но иногда и в прошлом. К примеру, в теориях Рене Генона и его учеников многое становится понятно, если признать, что это было именно модернистское мистическое течение, вполне родственное ненавистной ему теософии. Просто отличающееся куда более высоким интеллектом своего создателя, и ещё специфической формой утопии, в виде идеализированного кастового общества. Взгляд на историю Рэнд очень близок к этому примеру, с одним важным исключением. Её идеализируемое время - промышленная революция, эпоха эстетического романтизма, философского рационализма, этического индивидуализма и ничем не сдерживаемого капитализма. Прекрасная эпоха, крушение которой в кровавом хаосе Первой Мировой и породила столь ненавистный ей за иррациональность модерн. Получилась достаточно красивая схема, в которой мудрые и бесстрашные бизнесмены чуть не построили земной рай, но из-за предательства философов, заменивших истинную рационалистическую философию на нечто не понятное автору, и ошибки художников романтиков, не осознавших всю героичность вышеупомянутых бизнесменов, утопия провалилось и начался ад современного Рэнд общества. Разумеется я немного упрощаю её схему, но очень немного, прочитайте хотя-бы её статью "Что такое романтизм?". Естественно, при таком подходе анализ явления заменяется его воспеванием. Когда человек пишет про определённую эпоху с подсознательным желанием оправдать и объяснить величие любой, даже самой спорной стороны этой эпохи, то получается чистая пропаганда. С игнорированием всех по настоящему тёмных сторон. Примеров можно привести массу, от феерических статей Эволы, воспевающих любую реакционную политику включая крепостное право, до современного поп-сталинизма. Рэнд прекрасно подходит к этому ряду. Она даже не пытается найти оправдание всем тем многочисленным и по настоящему жутким фактам эксплуатации, к примеру, детей рабочих, на которых строилась критическая часть "Капитала" Маркса. Она это всё просто игнорирует. Имеет право. Однако есть небольшое замечание. Двадцатого октября 1947 года Айн Рэнд давала показания перед комиссией по расследованию антиамериканской деятельности. Я потом ещё вернусь этому замечательному событию, сейчас же отмечу, что она там между делом сформулировала целую программу эстетической цензуры, близкой к современной голливудской полит-корректности. "Если вы сомневаетесь, я просто задам вам один вопрос. Вообразите, что дело происходит в нацистской Германии. Кто-то написал сценарий милой романтической истории со счастливыми людьми под музыку Вагнера. Что вы скажете тогда, это пропаганда или нет, если вы знаете, какова была жизнь в Германии, и что за концлагеря там существовали? Вы никогда бы не посмели поместить подобную счастливую любовную историю в Германию, и по тем же самым причинам, вы не должны помещать ее в Россию. " Как видим, объективизм вовсе не является синонимом объективности. Или чёрное, или белое.

Ещё интереснее эстетическая концепция объективизма. Ясно, что с такими понятиями о психологии трудно сочинить правдоподобных персонажей, но это вовсе не объясняет феерической бездарности романа в целом. Там буквально нет ни одной живой и свободной строчки. Дело в том, что Рэнд в высшей степени последовательна в деле отрицания иррационального, она не находит для него места даже в творческом процессе. Эту неожиданную концепцию в романе произносит композитор Ричард Хэйли естественно гений. Мы не слышим его музыки, зато читаем текст: " Меня не привлекает восхищение беспричинное, эмоциональное, интуитивное, инстинктивное - попросту слепое. Я не люблю слепоту любого рода, потому что мне есть что показать, то же и с глухотой - мне есть что сказать. Я не хочу, чтобы мною восхищались сердцем - только разумом. И когда я встречаю слушателя, обладающего этим бесценным даром, между ним и мною совершается взаимовыгодный обмен. Художник тоже торговец, мисс Таггарт, самый требовательный и неуступчивый. "
Я совершенно не представляю себе музыки, написанной по такому принципу. Но я прочитал роман, написанный именно так. И в нём нет музыки.
На самом деле случай Айн Рэнд очень показательный. Её проблема, ставшая проблемой большинства её последователей, это элементарный самообман. Человеку свойственно обманывать себя. И мы всегда будем полем битвы между двумя разнонаправленными векторами, нашей природной иррациональностью и сознательным стремлением к рационализму. Если верить культурологической теории про "Апполоническую и Дионисийскую/Хтоническую" части культуры, вся наша цивилизация сформировалась именно в качестве бунта против собственной природы. Но Рэнд не бунтует против природы, она отрицает природу. Она настолько не сомневается в полной объективности собственного взгляда на мир, и настолько отрицает саму возможность критического самоанализа, что оказывается полностью беззащитной перед собственной иррациональностью. Единственные моменты, когда её слово начинает гореть огнём, монологи героев, цепляют читателя именно за счёт своей горячей, слепой уверенности. Но если избавиться от этого наваждения и спокойно проанализировать ту картину мира, которую она проповедует как объективную истину, то окажется что и она построена из прочитанных автором книг и даже просмотренных фильмов.
Достаточно вспомнить один курьёзный случай. Как я уже упоминал, в 1947 году Айн Рэнд дала показания в Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности. Я оставлю за рамками сам вопрос, как фанатичный борец против вмешательства государства в права личности смог убедить себя в том, что не участвует в политической травле неугодных. Юмор в другом. Она утверждает что фильм "Песнь о России" является пропагандой поскольку там в Советском Союзе есть рестораны и балы, на которых люди танцуют. В её реальности этого не могло быть потому-что не могло быть никогда. И та реальность, которую она описывала, удивительно напоминала крайне мрачную версию советских эпизодов из художественного фильма "Ниночка".
Мне нечего к этому добавить.

P.S
Несмотря на моё критическое отношение отношение к идеям Рэнд и к ней самой, я вовсе не призываю не читать её книг. Наоборот, моё мнение про неё всё же чисто субъективно и основано только на личном неприятии лицемерия даже в такой редкой форме, когда лицемерие оказывается искренним и человек обманывает в первую очередь себя самого. Если у вас есть свободное время и нет отвращения от прозы, которая представляет собой, буквально, смесь соцреалистического производственного романа с женским любовным романом написанным точки зрения социопата, то вам стоит прочитать все три тома. Если нет, то хотя-бы саму речь Джона Галта. Просто для того, что-бы составить собственное мнение.

Каждый из нас стремится к счастью, но немногие готовы превратить свой путь к нему - в идеологию. Айн Рэнд, еврейка, рожденная в Российской империи и обретшая новую родину в США, сделала именно это. Оно положила годы на то, чтобы составить свою формулу счастья: "Жить ради страны? Ерунда! Жить нужно только ради одной единственной цели: сделать счастливой себя. Государство не должно подчинять себе другие жизни - оно просто должно объединять и защищать таких счастливых, как Айн, людей".

Айн Рэнд замахнулась на великое - создание собственной философии, и сделала это. Ее книги стали классикой философского романа, а начинающие бизнесмены в странах молодого капитализма зачитывают их до дыр в поисках внутренних резервов для собственного рывка вперед.

Родом из детства

Айн Рэнд при рождении получила имя Алиса Зиновьевна Розенбаум. Она родилась в еврейской семье. После прихода революции многим ее родственникам приходилось менять свои еврейские имена. Ее отец фармацевт Зиновий Захарович Розенбаум при рождении получил имя Залмана-Вольфа, а мать Анна Борисовна, работавшая зуботехником, на самом деле была Ханой Берковной. Ничего не поделаешь, такие реалии.

Маленькая Алиса безумно обожала отца. Ей казалось, что весь мир сконцентрирован в нем одном. А мать свою она не любила. Причины такой неприязни не известны. Но то, что такое отношение в семье отразилось на всей ее дальнейшей судьбе, взглядах и творчестве, - абсолютно точно.

Зиновий Розенбаум начинал свою карьеру в качестве управляющего сетью аптек, но уже в скором времени, в 1910 году, стал полным собственником ставшей к тому времени уже фармацевтической компании. Мирный уклад жизни нарушила революция 1917 года. Всю собственность еврея Розенбаума красные конфисковали, и семье пришлось зарабатывать тяжелым физическим трудом, чтобы не умереть с голоду.

Пересидеть революционную бурю семья Розенбаумов решила в Крыму. Там, в Евпатории, Алиса Розенбаум закончила школу и отправилась в революционный Петербург поступать в университет.

В 1921 году в Петроградском университете она начала изучать историю, филологию и право. Казалось бы, это так далеко от того, что станет делом ее жизни. Но помните, как у поэта: "Нам не дано предугадать, как наше слово отзовется..." Именно тогда, в университете, кузен подсунул Алисе томик Ницше со словами: "Ты обязательно должна прочесть это, потому что эта книга станет основой всего, что ты будешь делать в жизни".

Сегодня трудно сказать, что больше повлияло на будущего философа, Ницше или романы Гюго, которыми Алиса восхищалась. Оба эти авторы перевернули ее сознание. Но толчок вперед дали все же не они.

После революции, когда в период тотальной экспроприации ее отец потерял все, что имел, чем был богат, что считал капиталом всей своей жизни, кто-то из красных комиссаров как-то сказал в утешение семье: "Теперь вы должны жить ради страны". Эти слова, как удар хлыстом, подействовали на Алису.

"Страна, страна, страна... Я хочу быть счастливо сама по себе, а не ради кого-то. Только ради себя одной я могу изобретать, творить, придумывать, продавать, совершать, двигаться вперед. "Ради страны" - это убивает инициативу, убивает все цельное внутри человека. И мне не место в таком мире", - так или примерно так говорила и думала тогда Алиса Розенбаум.

Поэтому не было ничего удивительного, что когда в 1925 году ей представилась возможность поехать в Соединенные Штаты на двухнедельное обучение, она твердо знала, что больше никогда не вернется домой.

Привет, Америка!

Она прилетела в Чикаго, абсолютно не зная английского. Но зато прихватила с собой полчемодана своих сценариев, написанных в Петрограде.

Вообще, Алиса очень рано начала писать сама. Уже в девять лет она точно знала, что обязательно станет писательницей, а в 16-ть была уверена, что станет мастером уровня Виктора Гюго. Ну просто потому, что в ее жизни не было полутонов и полумер - только белое и черное, абсолютный максимализм. Поддаваясь сильнейшему влиянию литературы и считая, что такое же влияние та имеет и на все остальные умы, Алиса была убеждена, литература не имеет права быть мелкой. Только великие мысли, только великие идеи, только героические образы.

"Литература не должна отражать действительность. Она должна показывать людям, какими они должны быть", - всегда говорила Алиса Розенбаум.

Она не изменила этим своим принципам и став на собственную писательскую стезю.

Те сценарии, которые она привезла в Америку, никого не заинтересовали там. Алисе нужно было начинать все с начала. И она начала... с псевдонима. В Штатах Алиса Розенбаум превратилась в Айн Рэнд, позаимствовав свою фамилию у торговой марки пишущей машинки. Это было символично, ведь именно пишущая машинка стала ее основным орудием труда и источником настоящей одержимости. Правда, не сразу. Америка - страна больших возможностей, но она бывает очень сурова с теми, кто не имеет денег на старте своей карьеры.

Айн Рэнд устроилась работать статисткой, а потом и секретарем на одну из голливудских киностудий. Ей хотелось быть поближе к миру кино, и одно время она даже подумывала о том, чтобы стать актрисой. Но из этого ничего не вышло. Зато там, на студии, они смогла познакомиться с актером Фрэнком О`Коннором. Он был настоящим голливудским красавцем - сильным, мужественным, преуспевающим. Она вообще была склонна к тому, чтобы идеализировать мужчин. Наверное, это тянулось еще с детства, с культа отца. И при этом она не считала себя ущемленной. Айн никогда не понимала женщин, борющихся за равные права с мужчинами, поскольку была уверена: мужчина - это человек, который является составляющей ее счастья. Так можно ли требовать большее от человека?

Они поженились с Фрэнком в 1929 году. И этот брак был не только по любви, но и немного по расчету, поскольку штамп в паспорте решал проблему легального пребывания Айн Рэнд на территории Соединенных Штатов.

Они прожили вместе всю жизнь. Не без романов на стороне, конечно. Но Айн и Фрэнк стали больше, чем супругами, - они стали друзьями, партнерами, коллегами, единомышленниками, и это все связало их крепче, чем только любовь.

Решив свои временные трудности с миграционными документами и работой, Айн Рэнд получила возможность отдаться, наконец-то, творчеству, и начала писать маленькие рассказы на английском языке. Правда, они остаются незамеченными у критиков. Но уже в 1936 году выходит ее первый роман "Мы - живые". Книга о так называемых лишенцах в СССР.

Это было ее первое громкое слово о том, что по-настоящему болит. То, что поразило ее в послереволюционной России (отказ от своего личного счастья в угоду государства), там, на родине, получило ужасающее, уродливо-жестокое продолжение.

Роман "Мы - живые" - это боль о семье, которая осталась в той стране и медленно умирала там. Сегодня в России мало кто помнит, и об этом не пишут школьные учебники, что до 1936 года Конституция лишала права голоса тех, кто получал проценты с вкладов, кто имел депозиты в банках, кто использовал наемный труд для обогащения. Страна выводила за рамки целый класс людей, которые только и способны были составить ее капитал, основу ее экономики, называя их лишенцами. В то время в России, был репрессирован друг и первая любовь Айн Рэнд, Лев Беккерман. Все эти знания, мысли и чувства и выплеснулись в роман.

Он поначалу не был понят в Америке. Видимо, слишком далеки были эти темы от американцев. Тем не менее, позднее книга "Мы - живые" стала считаться классикой критики коммунизма и его отрицания, роман был продан тиражом более 2 миллионов экземпляров. А его основная тема - борьба за свободу личности и свободу самовыражения - была продолжена в двух других романах, "Источник" и "Атлант расправил плечи", ставшие манифестом капиталистического общества и изложившие суть философской теории Айн Рэнд - философии объективизма.

"Разумный эгоизм" против коллективизма

В своих культовых романах "Источник" и "Атлант расправил плечи" Айн Рэнд сформулировала свою философию, которую противопоставила идеологии коллективизма.

Если отбросить сложные философские термины, то суть идеи Рэнд, которая получила название философии объективизма, сводится к следующему:

Объективная реальность существует, не зависимо от того, как мы к ней относимся. И в этой реальности человек может рассчитывать только на себя, свой талант, собственные силы, для того чтобы строить свое счастье. Государство - это объединение сильных и счастливых людей. Его роль - минимальна: защита прав человека и частной собственности. Только работая на себя, свое собственное счастье, человек может быть смелым, рисковым и сможет самореализоваться. Не существует коллективного достижения. За каждым успехом, кто бы что ни говорил, всегда есть конкретные фамилии конкретных людей. И если эти фамилии стирать, забывать, уничтожать, то тогда уничтожается и народ. Есть только одна реальность - ваша жизнь. И есть только один бог - ваш успех.

Философия объективизма до сих пор имеет неимоверный успех среди тех, кто хочет строить свою карьеру в бизнесе. "Атлант расправил плечи", спустя 50 лет после своего выхода, имеет все так же популярен, и на сегодня тираж книги составил более 6 миллионов.

Айн Рэнд положила свою жизнь на борьбу с коммунистической идеологией, и последователи ее философии считают, что для продвижения идей капитализма она сделала столько же, сколько Карл Маркс для коммунизма. Они убеждены, что падение Берлинской стены, это заслуга и Айн Рэнд тоже.