Блез Паскаль и его знаменитое «Пари. Блез Паскаль и его знаменитое «Пари Как паскаль пришел к вере в бога

Если бы наука неумолимо отводила человека от Бога, в мире не было бы ни одного верующего ученого. И если бы наука неумолимо приводила человека к Божиему страху и поклонению Уму Высочайшему, в мире не было бы ни одного серьезного ученого, который бы не молился и не лил слезы над Евангелием.

Вместо этого видим в истории и современности два великих множества мыслителей и ученых. Одно множество состоит из тех, кто в ученую еду добавляет соль веры, а другое множество – преснопитающееся. Это те, кому Бог не нужен ни в быту – как Помощник, ни в науке – как гипотеза (см. диалог П.-С. Лапласа с Наполеоном). Не важно, в каком множестве наблюдается численный перевес. В таком деле пара лишних голосов не изменит главного вывода, ибо оба множества по числу велики. А главный вывод заключается в том, что наука не приводит к вере и не уводит от нее. Она может помочь, подтолкнуть как в одну, так и в другую сторону, но суть дела не в ней. Есть что-то другое в человеке, отличное от анализирующего ума, где, собственно, зарождается и зреет вера.

Б. Паскаль говорил, что у сердца есть иная логика, отличная от логики познающего ума. Этот же самый чудный Паскаль говорил, что Бог приходит к человеку не как Бог философов и ученых, а как Бог Авраама, Исаака и Иакова.

Люди, подобные Паскалю, драгоценны. Они нужны хотя бы для того, чтобы выбить картонную шпагу у спорщика-атеиста, когда тот мотивирует свое неверие банальным выпадом «наука доказала». Какая наука? Что доказала? Паскалю вот не доказала. Более того, Паскаль при помощи математической вероятности доказал необходимость веры во Христа. Если смысл жизни состоит в стремлении к благу и бегстве от страданий и если наука призвана обеспечить или приблизить человеческое счастье, то верить во Христа разумно и необходимо, а не верить в него – безумно и опасно. Смотрите сами.

Допустим, верующий человек ошибся. Что же он потерял? Ничего. Он жил, подобно прочим людям, ел, пил, работал, отдыхал. Он только старался соблюдать нравственный закон, за что его, возможно, уважали окружающие. Потом он умер, и – все. То есть в случае, если он ошибся. Он распался на первоэлементы, и, как говаривал О. Хаям, «Эти горсти песка под ногами у нас / Были прежде зрачками пленительных глаз».

Но что будет, если он не ошибся? Тогда его ожидает слава, Царство, содружество ангелов, знакомство с лучшими людьми мира, лицезрение Христа, ликование, мир души.

Теперь взглянем на человека неверующего. Что выиграл он, проведя в жизнь последовательно свое мировоззрение? Он не мучил себя постами и посещением долгих служб. На грехи, совершенные плотью, смотрел как на закон природы. Он не хотел смиряться перед Богом, более того, хотел гордиться славным именем человека. Но смиряться приходилось перед начальниками и перед обстоятельствами жизни. Великих дел, конечно, не совершил, но пожил в свое удовольствие. Правда, и оно, удовольствие, было изменчивым. Болезни и возраст, несовпадение желаемого и действительного, бытовые конфликты отравили большую часть возможного счастья. Но в атеизме своем человек остался тверд. И вот теперь он умер, чтобы исчезнуть. Как же он удивится, когда исчезновение убежит от него, а краски мира, наоборот, станут ярче! Что он выиграл бы, исчезнув? Ничего. Он не только не выиграл бы ничего в сравнении с верующим человеком, но даже в сравнении с домашней собакой он бы тоже ничего не выиграл, а скорее бы проиграл.

А вот потеря его (в случае, если он не прав) окажется большей, чем вынести возможно. Потеря будет такова, что невольно возопишь от отчаяния и заскрежещешь зубами. Так и сказано: «Будет плач и скрежет зубов».

Итак, из двух вариантов «верить – не верить» лучше верить. Ничего не утратишь, зато выигрыш может стать невообразимым. Все равно что играешь в рулетку на миллион большим количеством подаренных фишек. Это говорит банальный математический расчет.

И наоборот. Атеист ничего не выигрывает, становясь пищей червя и тления. Но уж если проиграет, так проиграет колоссально.

Вывод: отсутствие Бога наука доказать не в силах. Напротив, адепты неверия не знакомы с элементарными законами правильного мышления. Так пусть тогда на науку не ссылаются. Так бы и говорили: «Не верю, потому что сердце черствое», «суета заела», «боюсь к Богу глаза поднять». Это было бы честно, и, значит, это был бы шаг к будущему покаянию и исповеданию. А так – «наука доказала…» Стыдно должно быть.

Есть Аристотелева логика, не допускающая противоречий. С ней не суйся туда, где чудо. Например в область Евангелия. Там Дева рождает Сына и остается Девой. Там Бог воплощается, мертвые воскресают, пять хлебов питают пять тысяч людей. Очевидно, какой-то иной мир вошел в «этот» мир, и законы иного мира «потеснили», мягко отодвинули привычную неизменяемость жизни. Жили себе люди, жили, и параллельные прямые у них никогда не пересекались. Бог на небе, мы на Земле, Эвклид прав: параллельные прямые не пересекаются. Как вдруг страничка перевернулась и началась геометрия Лобачевского. Не то что прямые пересеклись – Бог сошел на землю. Два мира соединились нераздельно, но и неслиянно. И привычные законы мира стали отступать, показывая, что «Царь не от мира сего» находится рядом.

Есть такая наука, которая бы мыслила дерзновенно, вопреки видимому миру? Есть. Это – математика. Она же – царица науки. У нее сплошь и рядом под руками вещи умные, которые не пощупаешь. Никто из нас не видел и не увидит ноль. «Ничто» не вообразимо и не изобразимо. А математика оперирует нолем привычно, как хозяйка – иголкой и ниткой.

Стоит заговорить о бесконечности, как начинаются чудеса. Любой математик на пальцах вам докажет, что в бесконечности часть множества равна целому, что бесконечная прямая – это окружность с бесконечным радиусом. И наоборот, окружность с бесконечным радиусом – это бесконечная прямая. Это даже я мог бы доказать. И значит, стоит нам ввести в науку один из атрибутов Бога – бесконечность, как тут же мы способны вести разговор на языке науки, очень близком к языку веры. Уже стираются с лица улыбки скептиков при разговоре о том, что в Боге одна природа и три Личности. Да, господа. Аристотель остался за дверью, а мы входим в святилище мысленных созерцаний, где никто не удивляется ни Богочеловечеству, ни Приснодевству, ни единству Троицы. Вернее, удивляется, но не отрицает, а созерцает.

Так мешает ли наука верить? Можно ли кухонным ножом убить? Можно ли микроскопом колоть орехи? Все это возможно при жизненном векторе, направленном не туда. Разум, как счетная машинка, будет послушно проводить вычисления как в безгрешных, так и в воровских схемах. Важно, чтобы разум был управляем сердцем, у которого (по Паскалю) своя собственная логика. И важно, чтобы это сердце молилось. Тогда бояться будет нечего. Вернее, есть чего, всегда есть. Но основания для страха будут (выразимся математически) стремиться к нулю.

Блез Паскаль

Пари́ Паска́ля — предложенный математиком и философом Блезом Паскалем аргумент для демонстрации рациональности религиозной веры. Текст аргументации является фрагментом размышлений, содержащихся в разделе VIII «Разумнее верить, чем не верить в то, чему учит христианская религия» посмертно изданной работы «Мысли о религии и других предметах» (фр. Pensées sur la religion et sur quelques autres sujets , в переводах на русский язык название часто сокращают до «Мысли»), написанной в 1657 — 1658 годах.

Суть рассуждений

Паскаль для обоснования внутреннего отношения к религии предложил воспользоваться теорией игр, основанной на теории вероятностей. Он рассуждал:

Бог есть или нет. На которую сторону мы склонимся? Разум тут ничего решить не может. Нас разделяет бесконечный хаос. На краю этой бесконечности разыгрывается игра, исход которой неизвестен. На что вы будете ставить?

На что делать жизненную ставку — на религию или на атеизм? Для поиска ответа Паскаль предположил, что шансы существования или отсутствия бога примерно равны или, по крайней мере, конечны. Тогда возможны два варианта:

1. Жить без веры крайне опасно, так как возможный «проигрыш» в случае существования бога бесконечно велик — вечные муки. Если же его не существует, то цена «выигрыша» невелика — безверие нам ничего не даёт и от нас ничего не требует. Реальным выигрышем атеистического выбора будет уменьшение расходов на размер затрат на религиозные обряды.
2. Жить по канонам веры неопасно, хотя и чуть более затруднительно из-за постов, всяческих ограничений, обрядов и связанных с этим затрат средств и времени. Цена «проигрыша» в случае отсутствия бога невелика — затраты на обряды. Зато возможный «выигрыш» в случае существования бога бесконечно велик — спасение души, вечная жизнь.

В соответствии с теорией игр, при принятии решений в пользу одного из вариантов действий (ставок, событий), которые происходят с разной вероятностью, для сравнения и количественной оценки нужно возможный приз (выигрыш, премию, результат) умножить на вероятность этого события. Какова же оценка рассматриваемых вариантов?

1. При умножении пусть даже большой вероятности, что бога нет, на небольшую ценность приза получается величина возможно и большая, но всегда конечная.
2. При умножении любой конечной, даже очень маленькой, вероятности, что бог окажет человеку милость за его добродетельное поведение на бесконечно большую ценность приза получается бесконечно большая величина.

Паскаль делает вывод о том, что второй вариант предпочтительнее, что глупо хвататься за конечные величины, если можно приобрести бесконечные:

Чем вы рискуете, сделав такой выбор? Вы станете верным, честным, смиренным, благодарным, творя-щим добро человеком, способным к ис-кренней, истинной дружбе. Да, разумеется, для вас будут заказаны низменные наслаждения — слава, сладострастие, — но разве вы ничего не получите взамен? Говорю вам, вы много выиграете даже в этой жизни, и с каждым шагом по избранному пути все несомненнее будет для вас выигрыш и все ничтожнее то, против чего вы поставили на несомненное и бесконечное, ничем при этом не пожертвовав.

Анализ с точки зрения теории принятия решений

Теория принятия решений рассматривает Пари Паскаля как решение в условиях неопределенности. Для оптимального принятия решения нужно определить матрицу ценности (получаемые выигрыши и затраты). Паскаль не рассматривал варианта «Не верить» при условии «Бог существует». Поэтому делается допущение, что результатом будет ад.

Для принятия оптимального решения (наиболее рационального из имеющихся вариантов выбора) каждая ценность должна быть умножена на вероятность данного события, а затем найдена сумма для соответствующего варианта выбора. Следует выбирать тот вариант, где сумма больше. После умножения на некие произвольные положительные вероятности суммирования по строке (вариант выбора) матрица будет иметь вид:

Вполне очевидно, что вне зависимости от вероятностей и результатов перемножения (f 1 и f 2), общая сумма для решения «Верить» больше, чем для решения «Не верить». Рациональным будет выбор «Верить».

С другой стороны, такой анализ позволяет увидеть самый отрицательный результат. Выбор «Не верить» при событии «Бог существует» даёт результат, значительно хуже любого другого в матрице.

На пари Паскаля ссылаются или его анализируют многие религиозные книги и издания. Примером может служить Православная энциклопедия «Азбука веры» . Редакторы Православной энциклопедии привели мнение С. Л. Франка из книги «С нами Бог», критически рассматривающего логический ход пари Паскаля как имеющий странное и кощунственное заблуждение. Автор справедливо указывает на моменты несостоятельности пари как некоего духовного доказательства, задавая вопрос «Какую религиозную ценность имеет так мотивированная решимость верить?». Франк указывает, что для веры необходимы внутренние основания, и вероятностный подход в рассуждениях Паскаля имеет черты «духовного уродства». В то же время, С. Л. Франк находит в «пари» и другой смысл: «В нём можно уловить совершенно иную мысль, именно, что, пойдя сначала „наугад“ по пути веры, потом обретаем на нём опытное удостоверение его истинности», и для этой мысли есть основания в словах Паскаля: «и с каждым шагом по избранному пути всё несомненнее будет для вас выигрыш ».

Хотя пари носит достаточно абстрактный характер, сам Паскаль рассматривал его как аргумент именно в пользу христианства, а не религии вообще или какой-либо религии, отличной от христианства. В книге Паскаля слово «религия», как нетрудно убедиться, является синонимом христианства, а само пари рассматривается в разделе VIII «Разумнее верить, чем не верить в то, чему учит христианская религия».

Французский философ-просветитель Дени Дидро выдвинул одно из первых возражений против аргумента Паскаля. Это возражение не столько против религии, сколько против того, чтобы воспринимать пари Паскаля в качестве аргумента в пользу конкретной религии. В 1770 году Дидро заметил, что хоть Паскаль и высказывался в пользу христианства, мусульманин мог бы привести тот же аргумент в пользу ислама:

LIX. Паскаль сказал: «Если ваша религия ложна, вы ничем не рискуете, считая ее истинной; если она истинна, вы рискуете всем, считая ее ложной». Какой-нибудь имам мог бы сказать то же, что и Паскаль.

— Прибавление к «Философским мыслям», или разные возражения против сочинений различных богословов

Уильям Джеймс, американский представитель философии прагматизма, в 1897 году высказал аналогичную мысль — «Пари» не может служить доказательством существования бога, поскольку обосновывает веру в любую религию, которая обещает вечную загробную жизнь . Паскаль подразумевал выбор в пользу христианства. Но при этом пари не обосновывает, какие из множества религий и культов действительно верны. Если нет критерия выбора религии, то можно ведь и ошибиться при выборе, во что верить, кому молиться. А вера в ошибочную религию может дать тот же конечный результат, что и неверие ни в одну из религий.

С мыслями Джеймса перекликается известная фраза о том, что «нельзя попасть в Рай одной религии, не попав в Ад всех других». Для большей корректности условий и выводов пари Паскаля необходимо ввести в условие перечисление дополнительных реальных вариантов и их последствий. Помимо веры в определенный вариант христианского бога и неверия атеиста, есть ещё возможность веры в других богов, например, в Аллаха. Если этот вариант является третьим и равноправным, тогда христианская вера может приводить к бесконечному проигрышу: если «правильной» религией является ислам, тогда христианина ожидает ад, как и любого «неверного».

Русский религиозный философ Б. П. Вышеславцев считал пари Паскаля парадоксальным, и даже шуточным, вариантом решения вопроса о целесообразности веры.

Для Паскаля ценность приза была очевидной и базировалась на библейских указаниях («без веры угодить Богу невозможно; ибо надобно, чтобы приходящий к Богу веровал, что Он есть, и ищущим Его воздает» (Евр. 11:6), «кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет» (Мк. 16:16)). Но для восприятия Библии в качестве доказательства или основания для действий нужно уже быть верующим, а это противоречит первоначальному замыслу Паскаля убедить неверующего, что верить более разумно.

Ричард Докинз отмечает, что пари Паскаля основано на допущении, что богу лестна вера в него и он готов это вознаградить. Даже если допустить вознаграждение верующих, то нет гарантий, что приз будет иметь бесконечно большую ценность. Таким образом, условия пари не гарантируют, что верующий действительно находится в более выгодном положении, нежели неверующий . По мнению Докинза, предположение о том, что реакция христианского бога заранее известна, прямо противоречит библейскому утверждению о невозможности познания божественного замысла («О бездна богатства и премудрости и ведения Божия! Как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его!» Послание апостола Павла к Римлянам, гл. 11, ст. 33).

Последовательный подход, вытекающий из пари Паскаля, может приводить и к другим результатам . Например, легко показать, что верить выгоднее в строгого (жестокого), а не милосердного бога. Ход мысли может быть следующим:

Боясь строгого бога, мы ничем не рискуем, даже если он реально милосердный. В то же время отсутствие страха перед милосердным опасно, если он реально окажется строгим.

Согласно Я. М. Хилькевичу , точно так же может обосновываться и любое суеверие:

Лучше уж посидеть на дорожку, постучать по дереву, сплюнуть через левое плечо и обходя чёрных кошек и людей с пустыми ведрами попробовать выйти из дому. Хуже от этих действий никому не станет, а нам, возможно, удача будет.

На основании подобных рассуждений можно сделать вывод, что пари Паскаля не является окончательным доказательством чего-либо. Оно не оценивает истинность или ложность того или иного утверждения. Делается лишь допущение возможности события, пусть даже с минимальной вероятностью. Это, скорее, объяснение доминирующей линии поведения в ситуации с неопределёнными условиями.

Аргумент от намерения

1. Мир очень сложно устроен.

2. Такая сложность не может быть случайной. Она разумно организована.

3. Единственный, кто может разумно устроить весь мир – Бог.

Аргумент от намерения до сих пор очень распространен; его продолжат использовать проповедники разных религий.

Сторонники этого аргумента отстаивают креационизм (от лат. creatio - создание, сотворение)– установку, что мир появился в результате божественного творения.

Им противостоят эволюционисты – сторонники теории эволюции.

Эволюционисты считают, что объяснение сложности мира возможно без обращения к Богу. Например, в книге Р.Докинза «Слепой часовщик» «в популярной и доходчивой форме показано, как из первозданной Простоты без участия какого-либо разумного существа может возникнуть высокоорганизованная Сложность. Часовщик, упомянутый в заглавии книги, взят из известного трактата богослова XVIII века Уильяма Пейли, доказывавшего, что часы не могут появиться самопроизвольно и спонтанно, а только как плод разума и усилий сознательного существа (часовщика); таким образом, еще более сложные (чем часы) живые существа могут быть созданы лишь волей и разумом Творца. Докинз в своей книге показывает, что естественный отбор (при условии достаточного времени и способности запоминать относительно успешные промежуточные результаты) может достичь не менее впечатляющих результатов. В книге также показываются конкретные механизмы, реализующие такой нарастающий отбор, даются ответы на часто задаваемые вопросы по эволюционной теории» (Википедия).

Замечу, что спор не может быть логичным, так как вера в Бога и естествознание – разные области проявления способностей человека. Это как пытаться выяснить абстрактное превосходство борца или шахматиста, ведь каждый силен на своем поле.

Вера в Бога может легко сочетаться с теорией эволюции, если принять, что последняя и есть процесс развития сотворенного мира.

Хотя часть верующих продолжают отстаивать позицию, что человек не произошел от обезьяны.

Знаменитый французский математик и философ в своей работе «Мысли» говорит о том, что верить в Бога выгодно, мы ничего не теряем от такой веры, если она окажется ложной.

«Но как быть с вечным блаженством? Взвесим наш возможный выигрыш или проигрыш, если вы поставите на орла, то есть на Бога. Сопоставим тот и другой: выиграв, вы выиграете все, проиграв, не потеряете ничего. Ставьте же, не колеблясь, на Бога!...

Итак, чем вы рискуете, сделав такой выбор? Вы станете честным, неспособным к измене, смиренным, благодарным, творящим добро человеком, способным к нелицеприятной, искренней дружбе. Да, разумеется, для вас будут заказаны низменные наслаждения - слава, сладострастие, - но разве вы ничего не получите взамен? Говорю вам, вы много выиграете даже в этой жизни, и с каждым шагом по избранному пути все несомненнее будет для вас выигрыш и все ничтожнее то, против чего вы поставили на несомненное и бесконечное, ничем при этом не пожертвовав» (Б.Паскаль. Мысли).

Но действительно ли человеку выгодно верить в Бога, ведь нередко такая вера связана с ограничениями своей жизни?

2.2 «Житейские» аргументы

Я думаю, что верующие не верят в Бога просто так. Есть какие-то причины, по которым они пришли к вере, и почему их вера продолжает существовать. Эти причины не обязаны быть доказательствами существования Бога. Но они подталкивают людей к вере, и нередко служат подтверждением правильности веры. Основные такие причины мы и исследуем.

Пари Паскаля

Пари́ Паска́ля - предложенный математиком и философом Блезом Паскалем аргумент для демонстрации рациональности религиозной веры. Текст аргументации является фрагментом размышлений, содержащихся в разделе VIII «Разумнее верить, чем не верить в то, чему учит христианская религия» посмертно изданной работы «Мысли о религии и других предметах » (фр. Pensées sur la religion et sur quelques autres sujets , в переводах на русский язык название часто сокращают до «Мысли»), написанной в - 1658 годах .

Суть рассуждений

Паскаль для обоснования внутреннего отношения к религии предложил воспользоваться теорией игр , основанной на теории вероятностей . Он рассуждал:

Бог есть или нет. На которую сторону мы склонимся? Разум тут ничего решить не может. Нас разделяет бесконечный хаос. На краю этой бесконечности разыгрывается игра, исход которой неизвестен. На что вы будете ставить?

На что делать жизненную ставку - на религию или на атеизм ? Для поиска ответа Паскаль предположил, что шансы существования или отсутствия бога примерно равны или, по крайней мере, конечны. Тогда возможны два варианта:

1. Жить без веры крайне опасно, так как возможный «проигрыш» в случае существования бога бесконечно велик - вечные муки . Если же его не существует, то цена «выигрыша» невелика - безверие нам ничего не даёт и от нас ничего не требует. Реальным выигрышем атеистического выбора будет уменьшение расходов на размер затрат на религиозные обряды.
2. Жить по канонам веры неопасно, хотя и чуть более затруднительно из-за постов , всяческих ограничений, обрядов и связанных с этим затрат средств и времени. Цена «проигрыша» в случае отсутствия бога невелика - затраты на обряды. Зато возможный «выигрыш» в случае существования бога бесконечно велик - спасение души, вечная жизнь .

Последовательный подход, вытекающий из пари Паскаля, может приводить и к другим результатам . Например, легко показать, что верить выгоднее в строгого (жестокого), а не милосердного бога. Ход мысли может быть следующим:

Боясь строгого бога, мы ничем не рискуем, даже если он реально милосердный. В то же время отсутствие страха перед милосердным опасно, если он реально окажется строгим.

Лучше уж посидеть на дорожку, постучать по дереву, сплюнуть через левое плечо и обходя чёрных кошек и людей с пустыми ведрами попробовать выйти из дому. Хуже от этих действий никому не станет, а нам, возможно, удача будет.

На основании подобных рассуждений можно сделать вывод, что пари Паскаля не является окончательным доказательством чего-либо. Оно не оценивает истинность или ложность того или иного утверждения. Делается лишь допущение возможности события, пусть даже с минимальной вероятностью. Это, скорее, объяснение доминирующей линии поведения в ситуации с неопределёнными условиями .

В кино

• «Доктор Хаус » сезон 8, серия 22.

Примечания

Ссылки

• Блез Паскаль «Мысли» (HTML, разбивка по разделам книги)
• Блез Паскаль «Мысли» (упрощённый вариант перевода)
• Pascal’s Wager from Internet Encyclopedia of Philosophy (англ.)

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое "Пари Паскаля" в других словарях:

Пари - Пари ♦ Pari Обязательство, которое человек берет на себя не будучи уверенным в исходе дела (например, на скачках) и которое в зависимости от этого исхода оборачивается выигрышем или проигрышем. Наибольшей известностью в философии пользуется… … Философский словарь Спонвиля

Пока кратко о Пари Паскаля; против него существует ряд возражений, я пока остановлюсь на одном, потом как-нибудь продолжу.

Начну с наиболее частного возражения - “вера по расчету” омерзительна. Это говорят как люди благочестивые, как Франк, так и неблагочестивые - как Докинз. Я начну с Докинза. Во-первых, что значит “омерзительно” в рамках последовательно атеистического взгляда на мир? Апеллирует ли автор к неким объективным критериям омерзительности или просто высказывает личные эмоции? Если к объективным, то автору следует объяснить, откуда они взялись в атеистической вселенной, и почему они должны иметь для меня, его собеседника, значение, кто (или что) вправе возлагать на меня обязательства этим критериям следовать. В самом деле, “омерзительно” - это оценочная категория, научно омерзительность чего-либо обосновать невозможно. Все, что можно сказать - “меня от этого мутит”. Ну мутит и мутит, какое это имеет значение? На вкус и цвет товарищей нет, коммуниста мутит от частной собственности на средства производства, расиста колбасит от еврея, женатого на арийке, гордецу кажется невыносимым оскорблением оказанная ему милость. Мало ли кому что кажется омерзительным. Это спор о вкусах, и он не имеет смысла, пока не признали каких-то объективных критериев омерзительности.

Во-вторых, сам Докинз вовсе не гнушается апелляциями к расчету — мы должны отвергнуть религию, судя по его книгам и выступлениями, не только из бескорыстной любви к истине, но и потому, что религия, по его убеждению, вредоносна. В этом случае апелляция к вреду, который человек наносит себе, следуя религии, совсем не кажется Докинзу «омерзительной».

Теперь перейдем к благочестивым возражениям: «Мысля Святыню и не зная, есть ли она на самом деле, мы должны заняться расчетом, стоит ли наугад поклоняться ей, не имея никакого внутреннего основания для веры, мы должны следовать расчету, что для нас выгоднее вести себя, исходя из предположения, что утверждения веры все-таки окажутся правильными. Какую религиозную ценность имеет так мотивированная решимость верить?» К. С. Льюис справедливо замечает, что Нынешние люди не правы, полагая, что дурно желать себе радости; они взяли это у Канта* или у стоиков, а не у Христа . Само противопоставление «выгоды» и «истинной веры» порождено искаженным пониманием выгоды — противясь истине можно приобрести только иллюзорную и обреченную на гибель выгоду; блистательные пиршества богача, запасы в житницах, которые непонятно кому достанутся, когда сам человек впадет в вечное несчастье. Бог — благ, Он желает нам счастья, поэтому наша вечная выгода совпадает с истинной верой. Сам Спаситель не гнушается приводить в пример «купца, ищущего хороших жемчужин, который, найдя одну драгоценную жемчужину, пошел и продал все, что имел, и купил ее. (Матф.13:45,46)», образ «благоразумной торговли», когда человек отдает временные блага в обмен на вечные, глубоко укоренен в Предании. Авва Дорофей пишет о трех стадиях духовного возрастания — рабы, наемника и сына. Раб боится кары, наемник ищет обрести награду, сын служит Отцу из чистой любви и почтения.

Бог желает возвести нас к сыновнему достоинству, однако совершенно не гнушается людьми, которые приходят со страху - «Что буду делать я? Что станется со мной?». Спаситель не гнушается говорить о том, что «если не покаетесь, все так же погибнете» (Лук.13:3), да и пророки не гнушались. Я знаю людей, страдавших алкоголизмом, которые видя, что через несколько дней они умрут под забором, и что спасти их может только чудо, умоляли об этом чуде Бога — и были спасены. Бог не стал отворачиваться от них из-за того, что мотивы их обращения были недостаточно возвышенны, и что они пришли к Нему просто потому, что им было некуда деваться. Если бы Бог сначала требовал от нас любви горячей, самоотвержения, чистого и самозабвенного благоговения — кто бы спасся? Он принимает и тех, кто приходит просто от некуда деваться — а потом уже они возрастают в любви Божией и научаются чтить святыню.

Заслуживает внимания и абзац о «честном атеисте». Приведу его полностью: «Если бы я был неверующим, то я ответил бы Паскалю: «Я предпочитаю предстать перед судом Божиим — если он существует — и откровенно сказать Богу. «Я хотел верить, но не мог, не находя основания для веры; честно искал Тебя, но не мог найти и потому склонился к убеждению, что Тебя нет; а теперь суди меня, как знаешь, я не знаю есть ли Бог, и даже думаю, что Его нет. но я наверное знаю, что, если Он есть, Он милосерд и, кроме того, ценит выше всего правдивость и чистоту души и потому не осудит меня за искреннее заблуждение; поэтому у меня вообще нет риска проигрыша, и все ваше пари есть неубедительная выдумка»

В чем здесь наш гипотетический неверующий предается самообману? Во всем. Я уже писал об отрицании субъектности — когда человек полагает, что его выбор детерменируется чем-то вне его, и говорит «не могу» когда он «не хочет». В чем разница между людьми, выросшими в примерно одной среде, получившими сходное образование, знающими о мире примерно одно и то же, один из которых верит, а другой — нет? Я это знаю, поскольку я был сначала одним, потом другим, сначала атеистом, потом верующим. Разница в том, какой Вы делаете выбор . Наш гипотетический атеист возлагает ответственность на Бога, который, как следует из этого абзаца, прямо нарушает Свое обещание, что ищущие найдут и стучащим отворят. «Честный и чистый душой» атеист сказал бы, что он оценил данные и принял осознанное решение не верить. Говорить, что за это решение отвечает кто-то еще — как раз признак нечестности.

Я верю в существование честных атеистов (насколько человек вообще бывает честен), но честность предполагает признание своих решений — своими. Человек является неверующим не в силу непреодолимых внешних обстоятельств, а потому, что он так решил. Другие люди в аналогичных обстоятельствах решили по другому. Есть реактивный подход к жизни — мои поступки определяются внешней средой, и проактивный — я сам решаю, как мне реагировать на эту самую среду. Честный подход к жизни предполагает проактивность.

Возлагать ответственность за свой выбор на какие-то внешние силы — значит в любом случае поступать неразумно и незрело. Если Вы выбрали считать, что двери не существует, значит Вы выбрали не входить в дверь. Если у Вас возникает смутное беспокойство в отношении того, правильный ли это выбор — тщательно его обдумайте, хорошенько рассмотрите имеющиеся свидетельства. Паскалю можно только указать на то, что что говоря о вере как о разумном выборе, и о неверии, как о неразумном, он не уделил внимания третьему, и самому неразумному варианту — отрицанию реальности выбора, возложению ответственности за свой выбор на что-то другое, когда человек отказывается верить не только в реальность Бога, но и в реальность своего произволения.

Против Пари паскаля существуют и другие возражения, которые я надеюсь рассмотреть позже.